С тех пор слова "героизм", "слава" и "подвиг" навсегда пристали к имени Абалакова, ставшего человеком-легендой. Потом целые кружки альпинистов будут бороться за звание абалаковцев.
Принцип спасения товарищей по походу — один из главных принципов абалаковцев. Приводят в пример еще один случай.
На следующий год экспедиция на Памире, в которой участвовал и Абалаков, покоряла пик Ленина. В рюкзаках, помимо прочего научного оборудования, несут бюст Ильича. Пик должен стать постаментом для невиданного памятника вождю революции на высоте 7134 метра над уровнем моря. На высоте 6600 до идущих впереди альпинистов доносится сзади со склона крик о помощи — у одного из товарищей по экспедиции обморожены ноги, он не может идти дальше. Вершина уже близка, близки слава и успех. Но Евгений Абалаков, хоть и полон сил, без колебаний уступает честь покорения высоты другим. Сам помогает безопасно спуститься к базе попавшему в беду товарищу.
Такое отношение Абалакова к окружавшим его людям можно сравнить с привычками, укоренившимися в то время у альпинистов на Западе. На второй по высоте вершине планеты Каракоруме в Гималаях тяжело заболевает американец Дадлей Уолф. Ни один из белых соотечественников Уолфа не пришел к нему на выручку. Тогда три безграмотных местных носильщика пытались вызволить заболевшего альпиниста, но погибли вместе с ним в буране.
Другой случай был с нацистской экспедицией на Нанга-Парбат. Взятие "Голой горы" Гималаев должно было показать всему миру величие немецкой расы. Однако у самой вершины сильнейшие и знаменитейшие альпинисты фюрера Шнейдер и Ашенбреннер попадают в жестокую высотную бурю. Спасаясь от бури, знаменитости сбежали вниз, бросив на произвол судьбы семерых своих товарищей, оставшихся наверху.
А Евгений Абалаков, вернувшись с пика Сталина, так вначале назывался пик Коммунизма, вскоре получает звание заслуженного мастера альпинизма и сто пять рублей денег.
Покорение горных вершин носило не только характер борьбы за личную славу альпинистов и супердержав. Это была не просто игра "в царя горы". Альпинисты открывали территории, которые до них были белыми пятнами на картах, шли там, где еще не ступала нога человека. За собой горнопроходцы несли сложную научную аппаратуру, которую размещали на интересных для науки точках. И Абалаков, в отличие от многих заморских альпинистов, гнавшихся лишь за славой покорителей самых высоких пиков, основное внимание уделял именно научной стороне изучения гор. Всю вторую половину тридцатых годов продолжает изучать Кавказ и Памир. Он первым освоил технику траверсов (сквозных проходов) при восхождении. В 37-м году он на Ушбы, в 38-м опять на Дых-Тау и Коштан-Тау. В 39-м — Айламы-Цурунгала. Много на карте СССР квадратов, нарисованных Абалаковым.
С первых дней Великой Отечественной войны Евгений Абалаков является в военкомат. Война шла на равнинах России, поэтому Абалаков героически сражается в рядах Красной Армии, как простой воин. Участвует в битве за Москву. Но скоро Родине по-настоящему понадобились его талант и мастерство, воля и упорство. В 1942-м году немцы вторглись на Кавказ. По до боли знакомым Абалакову перевалам и хребтам потянулись колонны немецкого горно-стрелкового корпуса генерала Конрада. В этом корпусе были опытные альпинисты, специально подготовленные в горах Герца и Тироля. Абалакова направили в партизанский отряд, которому предстояло "работать" в районе Домбая и Клухорского перевала.
Потом, уже в звании капитана, Е. М. Абалаков попадает в Бакуриани. Там спешно создается школа военных альпинистов, в которой Абалаков — старший преподаватель. Ученики Абалакова громили немецких егерей на всем Кавказе, а потом и на Карпатах, на Балканах и в Альпах.
После победы в войне Абалаков особенно интересуется Юго-Западным Памиром, мало исследованным Бадахшаном. В 46-м году он с группой исследовал большой район от Рушанского до Шахдаринского хребтов, группа первой поднялась на Патхор и пик Карла Маркса, нанесла на карту страны сотни квадратных километров хребтов и ледников.
Абалаков уже не просто мечтал, но и планировал экспедиции на Гималаи, к великим восьмитысячникам. К Каракоруму, а там и к "крыше мира" — к Эвересту. С противоположных склонов Гималаев туда же стремились англичане.
До броска на Эверест, Абалаков планировал вместе с фронтовыми друзьями-партизанами покорить открытый сразу после войны самый северный семитысячник СССР — пик Победы, названный в честь разгрома фашистов. Восхождение на эту вершину должно было стать символом торжества советских военных альпинистов.