Петр с топором и Ленин с бревном — вот символы государства русского типа. Топор, правда, этот применялся не только на верфях при постройке флота, но и на плахе: рубить головы населению, не изобильному и так, без этих прореживаний...
И вот у народа и государства в России разные темпоритмы во времени. Народ тяготеет к натуральному развитию медленным шагом времени, что органично для русского медведя (кому еще и в спячку надо погрузиться долгою зимою) или даже мамонта — таким животным телам могут быть народ и страна русская уподоблены. И естественно, что ритм сердцебиения и кровообращения и всех функций в таком огромном туловище должен быть иным, нежели в средне-нормальных зверях — таких, как волк Германии, лиса Франции или дог Англии. Но соседство с Западом и вплетенность в историю Европы подстегивали, и к страданию для народа и жизни индивида — капилляра в нем мера, скажем, волка ("аршин общий") навязывалась нашему мамонту-медведю — как нормальный пульс, и вытаскивали его на ярмарку-рынок плясать чужемерно и неуклюже, на посмешище. А если не поспевал, подгоняли его кнутом и насилием: слово "ускорение" у государства на устах.
Так и сложилось веками, что русский человек свыкся трудиться не столько движимый своей охотой к зажиточности (он привык довольствоваться малым, как и свойственно мудрому: Сократу, Декарту и Ивану-дураку), но исполняя наряд организующей воли Державы.
Так что "командно-административная система" есть не прихоть на потеху нынешним острословам, но работающий костяк-остов, присущий космосу России. Позвоночники государства и народа искривлены навстречу друг другу и образуют Арку хозяйства у нас, которая тем и крепится, что оба устоя не самостоят колоннами, но падают друг на друга.
Отсюда очевидно, что расчет нынешних реформаторов России — распустить государственную организацию экономики в надежде, что русский человек враз воспламенится эросом труда и станет рыночно вкалывать, вожделея жить, как американец, — без понимания космо-психо-логоса России и темпоритмов русской жизни принят.
Ведь и среди планет Солнечной системы различны по величине годы обращения, и нелепо Юпитер России заставить крутиться с тою же скоростью, что Венера Франции или Марс Германии. Китай-Сатурн свою меру понимает и не спешит...
Все процессы и фазы истории в России медленнее должны бы протекать.
Итак, несовпадение шага пространства и такта времени — вечная судьба и трагедия России, но и закономерность ее истории. К тому же тут еще расходятся интересы народа и личности.
Для индивида, чья жизнь короткомерна, кто "и жить торопится, и чувствовать спешит", западное склонение, ускорение — по душе. Потому индивид в России падок на права человека и демократию.
Какие же последствия и особенности русского логоса проистекают из такого именно склада космоса, эроса и психеи здесь? Русский логос — функция этих четырех аргументов: Россия-мать, народ, государство, личность. У каждого из них — свои слово и логика.
Россия есть рассеянное бытие-небытие, разреженное пространство с островками жизни. "Как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города" (Гоголь). Точка жизни, тире пустоты. Пунктир, а не сплошняк цивилизации: нет связи, дорог, посредства, слабость среднего сословия и среднего термина в силлогизме. "Умом Россию не понять".
Потому строгая философия невозможна в России, но она — на грани с художественной литературой или религией.
Государство в России (как осуществляющее принцип формы в ее аморфности), напротив, порождает и излучает жестко рассудочный логос, догматический, и им обслуживается: формализм, бюрократия, начетничество синодального катехизиса и талмудизм марксистско-ленинской идеологии, культ рассудка и научности, план и предопределение, неприятие случая и свободы воли. Как аltеr еgо, "свое другое" логоса государства, — логос антиподной ему интеллигенции, что так же вестернизована, как и истеблишмент-аппарат, и учится у Запада, и боготворит науку, разум, логичность.