Превращение ЮКОСа в параллельный центр политического проектирования и строительства, происходящего при согласии главы администрации президента, — все это настолько тревожный звонок, что можно было засуетиться по-серьезному.
Однако точку в своем приговоре Ходорковский поставил собственным заявлением о желании реформировать РФ в парламентскую республику. Такое не прощается. Активность самого богатого олигарха России по налаживанию связей с ключевыми парламентскими партиями, крепнущая дружба с ведущими депутатами не оставляли сомнений в серьезности его намерений.
А сам глава ЮКОСа уже летал и ездил по всей стране, посещал город за городом, край за краем, и везде встречался с людьми. С пенсионерами, студентами, рабочими. Это было похоже на президентскую предвыборную гонку или тренировку перед ней. Так уж устроена власть, что рефлексы самозащиты у нее работают лучше других. Упреждающий удар по ЮКОСу был неизбежен.
Власть могла бы еще какое-то время игнорировать угрозу или считать растущие политические связи и амбиции Ходорковского своеобразным "понтом", предназначенным для повышения собственного бизнес-статуса в стране, и особенно в мире.
Но последней каплей, переполнившей чашу терпения силовиков в окружении президента, стали контакты людей Ходорковского с представителями коммуно-патриотической оппозиции. Вступившие в переговоры с ними представители КПРФ и А. Проханов оказались, как красные флаги перед бычьей мордой питерских силовиков.
Удар был нанесен не просто по Ходорковскому, а именно по ЮКОСу, как по структуре, стремившейся стать политическим инструментом России.
Недаром задержан не просто один знаковый олигарх, а команды высших менеджеров, большинство из которых не было знакомо общественности, так же как и не участвовало непосредственно в политических интригах босса.
Недаром власть не просто ударила лично по главе компании, но и по самой компании. Все, включая арест акций, сделано так, чтоб максимально снизить капитализацию ЮКОСа.
Компанию стремятся разорить так, чтоб она больше не поднялась с колен, не помышляла больше тягаться с Кремлем на политическом поле.
Политический смысл произошедшего трудно переоценить. Путин наносит удар по Ходорковскому и Волошину, чтобы выстроить собственную “семейную” схему. ВВ отнюдь не собирается ограничиться “двумя сроками”. Поэтому ему также нужна парламентская республика, но под эгидой подчинённой только ему партии.
Отстранение Волошина от должности главы администрации означает прежде всего перестройку в работе самой администрации. Без Волошина в главном кресле, администрация президента не сможет быть историческим аналогом ЦК КПСС. Видимо, администрация станет играть какую-то другую, пока не известную нам роль. А значит, в том числе, будет взломана и вся система политических партий России. Управление думскими процессами будет вестись из каких-то иных центров, которые пока скрыты.
Все это особенно интересно в преддверии грядущих выборов парламента, а главное, выборов президента в следующем году.
Одновременный разгром ЮКОСа и администрации президента, создание однопартийной системы и начало перестройки партийной системы -— все это признаки начинающего выстраиваться боевого порядка пропутинских сил к мартовским баталиям. И судя по всему, к этим выборам властная группировка подготовила нам нечто совершенно новое и неожиданное.
Пока, правда, непонятно, устраивались ли октябрьские околоЮКОСовские комбинации уже исходя из заранее планировавшейся Кремлем новой конфигурации? Или в Кремле будут искать принципы этой новой конфигурации только сейчас, в спешке и с ошибками?
НОВЫЕ КОНТУРЫ ИЛИ ХИМЕРА?
Андрей Смирнов
4 ноября 2003 0
45(520)
Date: 05-11-2003
Author: Андрей СМИРНОВ
НОВЫЕ КОНТУРЫ ИЛИ ХИМЕРА?
Бюрократическое и олигархическое сообщество, долгое время кормившееся вместе, распалось. К очередной перестройке нам не привыкать, вопрос в том, что за новые контуры власти вырастают из тумана, в котором корпорации срочно сбрасывают активы за границу, провинциальные начальники встают по стойке смирно и.т.д.
Исполнители 90-х вроде Чубайса были идейными ребятами. Они с фанатичной истовостью боролись с тем, что считали злом — с наследием советской эпохи. У них в глазах было нечто содержательное, пусть совершенно чуждое и враждебное нам. Они были похожи в своем "реформаторском" запале одновременно на ликторов и естествоиспытателей (вымрет "эта страна" или нет?).