Сейчас это прошло. Мне хочется, чтобы люди взглянули на мир моими глазами. Многие вещи происходят в мире из-за незнания, на мой взгляд, элементарных вещей. И их порой трудно объяснить, не впадая в банальность.
У меня есть свои убеждения — эстетические, мировоззренческие, политические. Мне интересно влиять на людей. Мое видение ситуации вдруг оказывается брошенным в какую-то среду. Дальше я могу смотреть, какие ростки проявляются, какие брожения идут.
Мне нравится, что лица на концерте максимально разнообразны. Это и хулиганы, и нацболы, и студенты, и скинхеды, и люди среднего звена.
По большому счету мы стерли грань между зрителем и музыкантами. Почти каждый может войти в состав группы. И чем больше людей считают себя частью группы, тем больше мне это нравится.
Этакая коллективная общенациональная "Банда четырех", собирающая ярость отверженных и готовая выплеснуть её в неизбежное невозможное восстание против современного мира.
Ведь мгновения прожитой жизни веселей, чем сомнительный "рай",
Ну-ка, солнце, ярче нам брызни, золотыми лучами сжигай.
Ломают границы вселенной шаманы, вошедшие в транс,
К черту все ваши знаменья, и на х.. весь ваш декаданс.
Ведь тишину нагревают еще еле слышные марши,
И мелодию их узнают завтра или раньше...
Большой стиль…
Сантим. Некий общий стиль возможен, но помимо таких важных моментов, как наличие людей, способных его создать, нужно определенное время.
Россия очень долго, например, в плане музыки, жила старым русским роком. Нужно, чтобы Россия почувствовала себя в контексте мировой культуры, что, естественно, не подразумевает потерю национальных обычаев.
И "Банду" мне бы хотелось воспринимать именно так. Мы, к сожалению, себя очень долго убаюкивали тезисом Достоевского о народе-богоносце, что прозевали момент потери самоидентичности.
Сегодня для становления нашего человека для России важнее, условно говоря, не Бердяев, а Стюарт Хоум, Брет Истон Эллис или Дэнни Кинг. Они важны для понимания происходящих процессов, для ключа к реальности, чтобы не проходить то же самое. Иначе все равно придется понять, но уже через долгий и мучительный путь, который можно было бы избежать.
Пора пересмотреть ориентиры. Сегодня неадекватна литература на вроде Маркеса или Кафки. Для двадцать первого века — это такое же прошлое, как Лопе де Вега.
В современной отечественной культуре практически отсутствуют стиль и понимание века, в котором мы живем. Два полюса — попс и клиника. От этого пора уйти.
"Банда" считается одной из наиболее политизированных групп. Она принимала участие не в одном десятке акций, организованных отечественными радикалами. Сам Сантим уже несколько лет состоит в НБП. При этом политичность "Банды" не идет в ущерб качеству произведений, не кривляется плакатом (за исключением обретшей нездоровую популярность хулиганской "Оле-оле"), не служит оправданием за творческую несостоятельность, но органично вплетается в контекст песен, а социальные мотивы обретают вполне метафизическое измерение.
Сантим. Аполитичность— глупость. Хотя бы потому, что выбрасывается целый интереснейший пласт жизни.
Человек, имеющий определенные политические взгляды, просто интереснее и живет интереснее. А если они есть, то не высказывать их, не пытаться что-то делать для их реализации, просто недостойно. Как можно отделять себя от большой части мира, очень важной, влияющей в конечном счете и на нашу жизнь, и на творчество.
Рок-музыка, как и вообще культура, всегда политична. Попытки уйти в абстрактный мир в девяти случаев из десяти — глупость или самообман. (Редкое исключение — люди, которые уже многое прошли, личности титанического типа). Разве можно назвать аполитичным, скажем, Оскара Уайльда?
Политично все. Зачастую за розовой маской, благодушно рассуждающей об абстрактных "общечеловеческих" "вечных" ценностях, выглядывает звериный оскал Капитала. Либеральный тоталитаризм действует исподволь, подавляет незаметно. Но реальных противников наказывает не менее жестоко, чем классические тирании. Или выжигает ярлыки отвержения любым несогласным. Впрочем, в андеграунде к этому относятся с ледяным спокойствием и нордическим юмором:
Сантим. Если я скажу, что фашист — кого привлекут газету или меня? А я ведь не пропагандирую, просто констатирую.
Не хотелось бы расшифровывать, говорить вещи, звучащие для меня совершенно банально, цитировать, например, последнее курехинское интервью. Это романтический подход к жизни. А романтизм — соответственно, не материальное отношение к миру.