Кажется, что еще больше аргументов в пользу оценки политической голодовки как результата неразумного расчета, родившегося пусть и с благородными целями, но обреченного на провал. Голодовкой ведь вряд ли можно чего-то добиться. Сколько уже их было… Стоит ли геройствовать, если заранее знаешь результат?
Наконец, любимый довод политического противника по поводу голодовки — ее рекламный характер. "Сколько можно пиариться?! По-другому не могут обратить на себя внимание!", — говорили в период январской голодовки "Родины" 2005 года разномастные циники.
Все эти возражения, конечно, по-своему резонны. Но существо дела совсем в другом. Голодовка имеет смысл и разумную задачу, когда она проводится в нужном месте, в нужный срок и встроена в систему политических акций другого рода. За спиной участников голодовки в данном случае была парламентская фракция, партия с отделениями по всей стране. Она произошла в момент прояснения ситуации: люди (поначалу только пенсионеры, военнослужащие и студенты) начали осознавать, что власть откровенно решила их уморить, и вышли на акции протеста.
Всё, что можно сказать против политической голодовки, можно сказать и по поводу политики вообще. Зачем заниматься политикой, если твой голос никто не услышит? Да, если этот голос не попадает в резонанс с настроением народа, то, действительно, всё бессмысленно. Если ты вне команды, предпочитаешь сольные партии, то напрасен труд — соло в политике редко входит в моду. Можно сказать, что политикой заниматься даже неприлично — слишком много внимания требуешь к себе. Это нескромно. Или свидетельствует о каком-то эгоистическом замысле ("они рвутся к власти").
Так же и по поводу голодовки нам предлагается устыдиться ее публичности и всё время оправдываться, будто мы замыслили что-то неприличное. Замысел был только в том, чтобы быть вместе с народом и дать ему знак: мы вместе, на нас можно рассчитывать. Тот же знак дан и власти: мы с народом, а вы, государственные мужи, с кем? Если не с народом, то против него. А значит — мы с народом против вас.
ВХОД В ГОЛОДОВКУ Обстановка в Государственной думе в конце 2004 года была гнетущей. Образовался альянс многочисленной "Единой России" и малочисленной, но цинично-развязной ЛДПР. Важнейшие инициативы оппозиции рубились на корню без всяких дискуссий. Чудовищные законы, выносимые от имени президента или правительства, принимались послушным большинством стремительно — также без обсуждений, без понимания их смысла, без расчетов последствий. Статус депутата попирался на каждом заседании.
Закон о "монетизации" льгот был одним из главных в 2004 году. Его не обсуждали. Более 900 поправок, внесенных от оппозиции, никто не читал. Их завалили в течение дня, отбрасывая оптом и в розницу. Позиция "Родины" исходила из того, что льготы — наследие прежних времен — и сегодня нужны только для того, чтобы люди могли выжить. Сама система могла пересматриваться, но только вместе с повышением пенсий, пособий и зарплат. Причем не на проценты (которые всегда съедала торопливая инфляция), а в разы. Соответственно, нужны были источники пополнения госбюджета. Правительство всё это не интересовало. Оно делало ставку не на воспроизводство нации, а на кратковременную доходность страны — будто это одна большая нефтяная скважина, которую надо быстренько выкачать, а потом бросить. Кто обслуживал трубу, тому полагалось жить; кто в прежние годы создавал национальное богатство, должен был отойти в мир иной, и как можно быстрее. Эта логика правительства была содержанием убийственного закона, а вовсе не стремление ввести учет и контроль, выдавая деньги на руки пенсионерам, инвалидам, ветеранам, студентам и военным.
В январе 2005 года, после как будто специально придуманных правящими кругами десятидневных каникул, когда страна упивалась "паленой" водкой, бывшие "льготники" обнаружили, что должны платить за билеты в общественном транспорте. Денег на это в семейных бюджетах — особенно после праздничных затрат — не было. Никто не знал о сути закона и не планировал затягивать ремни. И вот теперь оказывалось, что до конца января дожить будет очень трудно. Начались стихийные митинги, подхваченные по всей стране оппозиционными силами.
Партия "Родина" была застигнута этой волной социального протеста не в полной готовности — региональные отделения практически всюду находились на стадии становления, затяжные каникулы многих расхолодили. Пришлось на марше перестраиваться и мобилизоваться. Непредвиденный фактор — просто фантастическая бесталанность и безответственность высших чиновников, которые собственный закон к введению, как оказалось, вообще не готовили.