Сибирь…
В силу удаления от центра у нас есть возможность видеть и называть вещи своими именами, а в своем сознании сохранить те самые незыблемые человеческие ценности, внутренний кодекс чести, как неотъемлемую составляющую своей личности, которой нельзя пренебрегать. В Москве, например, проще наступить на горло собственной песне и своей совести, подо что-то прогнуться, потому что надо, потому что большой город, потому что многие живут, перешагивая через друг друга. У нас есть возможность делать честно. И такая традиция пошла с сибирского панка, назвавшего многие вещи своими именами. И сегодня она продолжается. Допустим, Александр Подорожный. Честнее и чище, чем он видит вещи и как-то их отображает, сложно где-то еще услышать.
Опять же получается по старой традиции: истинный характер находится в провинции, в том смысле, что удален от непрерывного воздействия каких-то новых форм, люди живут более размеренно, сохраняют больше непосредственности, сохраняют сущностное начало. Мы сейчас проехали по стране и видели множество хороших, нормальных, приличных людей. Эти люди в какой-то мере последние из могикан, потому что они успели захватить момент перелома, перекоса, разрушение СССР, приняли на себя это потрясение.
Даст ли Сибирь в ближайшие годы какую-то большую волну? Я думаю, что дело вообще не в Сибири. Ежели в эти десять-тридцать лет активные люди и в Сибири, и в Поволжье, и на Дальнем Востоке, и в Москве, и Ленинграде почувствуют ущербность и уродство замены естества, тогда возникнут слом и стык. А в столкновении всегда рождаются герои, музыканты, новые школы, новые виды творчества.
Так же если часть музыкантов, оставшихся из легенды, смогут более-менее активно продолжать и предлагать новые идеи, новые формы. (До сих пор же играет "Г.О.", проезжает Лукич, каким-то там непонятным образом делает два концерта в год "Инструкция"). Если бы они каким-то образом смогли усилить движение, то тогда пошла бы обратная связь. Многое определяет количество концертов, которые ты даешь и величиной залов, в которых ты играешь. В каком-то смысле эта доля ответственности лежит на нас, на ветеранах рок-движения.
На первом "Русском прорыве" нам всем довелось выступить перед огромным залом "Крыльев Советов". И когда ты видишь столько людей, которые хотят тебя слышать, возникает ощущение того, что ты состоялся, что ты нужен, что имеешь обратную связь. И это очень помогает.
Мы долго не играли, не творили; имеем небольшой контингент, который помогает выживать в ноль — приехал, сыграл, деньги отбил. Дальнейшее зависит от нас самих. Есть еще пять-шесть лет, которые еще позволяют кричать, петь, плясать; тело позволяет, пока еще недокурено, недопито, недоломано, недоразвалилось. Сегодня мы должны прыгнуть выше своей головы, не оказаться слабее своих декларативных заявлений, своих песен. От этого во многом и будет зависеть: возникнут в Сибири и в целом в России новое движение, новая волна. Мы должны передать эстафету своей деятельностью.
Материал подготовила Александра Оболонкова
НАЕЗДЫ
НАЕЗДЫ
Андрей Смирнов
Андрей Смирнов
НАЕЗДЫ
В феврале в отставку был отправлен один из самых известных деятелей российского шоу-бизнеса Михаил Козырев — гендиректор "Ультра продакшн", одного из подразделений концерна "ЛогоВАЗ News Corporation", создатель и генеральный продюсер известной радиостанции "НАШЕ радио" (101.7). На его место пока пришел бывший директор по маркетингу этой станции Михаил Зотов. Михаил Козырев пока остался ведущим хит-парада "Чартова дюжина" и консультантом радио. Но страница так или иначе перевернута.
Официальная версия — уход связан с недовольством западных инвесторов "НАШЕго радио" коммерческими показателями радиостанции. Первый звонок прозвучал в октября прошлого года, когда накрылось модное радио "Ультра", также детище Козырева.
Бурная деятельность Михаила Натановича не раз вызывала живой интерес, в том числе и в нашей газете. В самом деле, его энергии можно было только позавидовать.