Наконец, все то, что мы сейчас переживаем, в истории уже не раз встречалось. И мегаполисы, и мечта о мировой империи. Миллион жителей некогда насчитывали и Вавилон, и Рим. Мировую империю мечтали создать и месопотамские цари, начиная с Саргона, и Александр Македонский, и римские Цезари, и Наполеон, и Гитлер. Многие отмечали, что это — стандартные признаки упадка определенной цивилизации. Тогда логичнее было бы предположить, что мы переживаем, а точнее, наши потомки, будут переживать в XXI веке закат западноевропейской цивилизации, проходящей сейчас чисто городскую фазу, эпоху конца.
Изложенные уже признаки этого заката, включая и физическое вымирание создавших ее народов, делает, мне кажется, гораздо более правдоподобной вторую точку зрения. Дело не в какой-то особой порочности западной цивилизации. Скорее в том, что все, когда-то возникшее, когда-то и гибнет. Западная цивилизация всегда была очень агрессивной. Она не терпела рядом с собой других обществ, основываясь на твердой уверенности, что она только собственно цивилизацией и является. Но тогда, хотя бы для некоторой части покоряемого общества, она открывала какие-то новые горизонты культуры. Теперь же ее агрессия все более становится проявлением просто грубой силы. Рафаэль, Сервантес, Галилей, Лейбниц столь же мало ей принадлежат, как Эсхил, Евклид и Архимед. А на одних атомных бомбах и крылатых ракетах мировую империю не построить.
Пока еще сохраняется быстрый темп технического развития — компьютеры, спутники, космическая техника. Но та техника, которая дала западной цивилизации беспрецедентную власть над миром, имеет одну очень специфическую особенность. Она основывалась на новейшей науке. Последний переворот так и называется — научно-техническая революция (НТР). Это особая, так сказать, научная техника. Например, когда-то человек научился добывать огонь трением. Но прошли, вероятно, сотни тысяч лет, прежде чем были сформулированы законы превращения механической энергии в тепловую, на которых основывается этот процесс. А вот атомная бомба основана на достижениях ядерной физики и квантовой механики. И созданием ее руководили физики, незадолго до того эти разделы науки создавшие. Особенно ярко это проявилось в Германии, где во главе атомного проекта был поставлен Гейзенберг, величайший физик ХХ века. Поэтому можно думать, что принципиальная остановка научного развития приведет и к остановке развития технического.
Позже техника будет основываться уже на школьных, точнее, университетских, можно еще точнее сказать: аспирантских знаниях. Каждая страна может оплатить обучение в каких-то западных университетах сотен способных молодых людей, из которых и образуется десяток специалистов в области новой техники. Атомное оружие, мы видим и сейчас, создали и Индия, и Пакистан, и Израиль, и Корея, хотя ядерной физики или квантовой механики в них не возникло. И США с этим вынуждены мириться.
ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ
Каковы же перспективы России с той точки зрения, которую я излагал? Насколько можно доверять очевидным выводам из множества имеющихся фактов, настолько можно быть уверенным, что ближайшее будущее мира будет определяться уже надвигающимся концом западной цивилизации. Но как это отразится на судьбе России? Казалось бы, основные признаки упадка Запада, которые мы выше перечислили, характерны и для России, часто даже в большей степени. Это и катастрофическое падение рождаемости, и массовая иммиграция представителей культурно чуждых цивилизаций, и утрата основных ценностей, в которых вырос народ.
Но можно обнаружить и некоторые принципиальные различия. Западная Европа и Северная Америка были колыбелью, в которой сложилась некоторая очень специфическая цивилизация. Там она органически вызрела, а затем распространила свое влияние почти на весь мир. Россия же лишь подпала под влияние Запада. Сначала оно укоренилось лишь в верхних слоях общества. И лишь сравнительно недавно подчинило себе всю страну. Причем наиболее решительный перелом, так и называвшийся годом великого перелома, как мы видели, произошел в самое последнее время. Уже мое поколение было его свидетелем. Так что Россию можно сравнить разве что с покоренной провинцией. Причем покоренной лишь при жизни живущего сейчас или предшествующего ему поколения. Естественно, что это общество было менее устойчиво, поэтому и рухнуло первым.
Соответственно и признаки упадка, наблюдаемые на Западе и в России, часто, хотя и похожи, но имеют различные оттенки. Прежде всего это касается самого страшного признака — депопуляции. На Западе рождаемость падает, так как дети мешают комфортабельной жизни. И чем страна богаче, тем в ней рождаемость ниже. В России же это отношение распространено разве лишь среди узкого слоя "новых русских". А в основной своей массе народ рожает меньше детей просто потому, что их нечем будет кормить. И точно так же наркомания — на благополучном Западе она распространена еще страшнее, чем в нищей России. Значит, причина здесь не в бегстве от тяжелой действительности. Среди русских, вообще людей русской традиции, совсем не прививается терроризм, так распространенный на Западе в среде представителей народов европейского происхождения: Банда Баддера— Майнхоф, "Красные бригады" и так далее.