Потому-то в Новом Манеже я испугался, честно говоря, и прежде чем познакомиться с отцом Сергием, решил посмотреть работы. Но подойдя к ним поближе, у первой же картины "Борис и Глеб" понял, что опасался напрасно. От холста исходила Вера, а мне для этого распознания многого времени не надо — сразу чувствую ауру человека, реставрирующего храм, или пишущего икону, религиозную картину. И я уже не мог оторваться от этих полотен. Вглядывался в пейзажи, фигуры. Потом еще два раза пришёл на выставку. На вернисаже ведь речи, толкучка. Я люблю прийти, после всей этой суеты, со стульчиком, посмотреть повнимательней. Для себя я сразу определил, что это иконы-картины, жанр, о котором, кстати, часто спорят. Мол, икона должна быть канонической, написанной на доске, по левкасу. Прекрасно понимаю, что умозрение в красках — икона. Но ведь есть картины Нестерова и Васнецова, которые имеют прямое отношение к иконописи. Другое дело, что в них язык уже нового времени, конца XIX — начала XX века.
В общем, все в работах отца Сергия меня сильно привлекло к себе. Я понял, что это явление, которое из-за своего отношения к изобразительному искусству, из-за отношения к живописи церковной никогда уже не вычеркнуть. Не вычеркнуть ни из памяти, ни из восприятия мира.
Виктор Ерохин познакомил меня с отцом Сергием и с матушкой Еленой. А потом так случилось, что благодаря Элеоноре Михайловне Шереметьевой, мэру города Углича, благодаря Ерохину и ярославским музейщикам я положил себе обязательно побывать в Загайнове. Потому что я знал, что, кроме того, что отец Сергий несет там послушание священника, они вместе с матушкой помогают людям, потерявшимся в жизни, помогают бездомным детям. И поездка в Загайново из Ярославля через Углич стала для меня одним из тех событий, которые навсегда остаются в памяти.
Это удивительное место. Храм стоит на той самой земле, где еще в XV веке, был знаменитый монастырь Михаила Архангела в бору. Попадая в такие места — мне везет на них, — позволяешь себе надеяться на то, что у Отечества нашего есть будущее. Это те самые места, в которых отмаливается наше Отечество и в которых молятся за то, чтобы оно встало на ноги и не погибло под всеразрушающим нынешним нашествием. Мне уже неоднократно приходилось говорить, что мы попали в очень трудное время, которое даже тяжелее Смутного. Но в таких местах, как Загайново, становится спокойнее, и понимаешь, что остаётся только одно — делать дело.
В прошлом году, по пути на Соловки, я снова встретился с отцом Сергием. Свидание, к сожалению, получилось кратким, поскольку пароход в Угличе стоял недолго. У отца Сергия были нелёгкие заботы, но мы с ним посмотрели возведенную недавно часовню памяти всех воинов — защитников Углича. Часовня прекрасная, а недоделки отец Сергий как архитектор сейчас помогает устранять. Я понял, что имею дело не только со священником, но и с профессионалом-художником, профессионалом-архитектором. И еще об одной детали, предваряя беседу с отцом Сергием, хочу упомянуть.
Опять же провидение судьбы. Три года назад мы задумали выпустить книгу воспоминаний об архимандрите Алипии: собрать рассказы тех людей, которые встречались с отцом Алипием и которые до сих пор несут в себе его свет. Я, проведший почти десять лет бок о бок с батюшкой, знаю, что судьбы тех, кто встретился с игуменом Псково-Печерского монастыря, уже не могли не повернуть на ту дорогу, которая ближе к Богу. По моей просьбе отец Сергий тоже написал страницы для этого сборника. Рассказ отца Сергия занимает свое место рядом с воспоминаниями замечательного художника Николая Кормашова, отца Зинона, многих священников, писателей. Мне очень радостно, что наши пути пересеклись именно в этом месте. В Печерском монастыре у архимандрита Алипия.
НЕ В СРОКАХ ДЕЛО
НЕ В СРОКАХ ДЕЛО
Савва Ямщиков
Савва Ямщиков
НЕ В СРОКАХ ДЕЛО
В Таганский районный суд ЦАО г. Москвы
от Ямщикова Савелия Васильевича,
искусствоведа-реставратора
Заявление
В газете "Коммерсантъ" (№ 37, 3/13.2005) была опубликована заметка, сообщающая, что гособвинитель попросила суд назначить наказание директору музея и общественного центра имени Сахарова Юрию Самодурову в виде лишения свободы сроком на три года, сотруднице центра Людмиле Василовской и художнице Анне Михальчук — на два года.