Оба моих товарища зааплодировали: браво, Шандыбин! Слесарь-депутат из Брянска говорил в Госдуме то, что по душе абсолютному большинству граждан России.
Нравились нечиновному и бедному люду и поступки Шандыбина. Накануне парламентских выборов 1999 года я был на встрече Василия Ивановича с избирателями в моем родном Брасовском районе Брянщины. Зал Дома культуры нашего райцентра забит до отказа. Заняты не только все кресла. Люди заполнили площадку у двери и проходы между креслами. Шандыбин на трибуне. "Вам, — докладывает он землякам, — скоро сто раз прокрутят по брянскому телевидению мою драку с демократом Юшенковым: глядите, коммунист Шандыбин — тупоголовый хулиган…" Зал загудел: "Василий Иванович, вы мало Юшенкову дали". Шандыбин ответил: "Дал я ему хорошо, показали плохо".
В зале грянули аплодисменты.
Хоть и плохо, но разные телеканалы Шандыбина показывали. Вынуждены были показывать. Ради привлечения симпатий зрителей. Слесарь-депутат думал так, как думали люди труда, говорил их языком, и конкурирующие телекомпании, дабы не растерять свои аудитории, допускали Шандыбина на экран.
На парламентских выборах 1999 года Василию Ивановичу противостояла в округе Людмила Нарусова — жена Собчака, бывшего начальника нового председателя правительства России Путина. Он быстро набирал популярность, и Нарусова факт близкого знакомства с ним использовала в ее предвыборной агитации.
Когда премьер Путин в очередной раз появился в Госдуме, к нему подошел Шандыбин и между ними состоялся такой вот разговор.
Шандыбин. Владимир Владимирович, это нечестно, что вы влияете на выборную кампанию в моем округе. Будьте нейтральным.
Путин. Что вы имеете в виду?
Шандыбин. Ну как, Нарусова своими фотографиями вместе с вами оклеила все столбы, все заборы и говорит, что только ее вы хотите видеть депутатом от Брянщины.
Путин. Ничего подобного. У меня ни к каким кандидатом в депутаты нигде нет предпочтений. Возможно, кто-то от моего имени уведомил Людмилу Борисовну в моей особой заинтересованности в ее победе на выборах. Я с этим разберусь и вам сообщу.
Минул день. В кабинете Шандыбина в Госдуме раздается звонок. Помощник брянского депутата Евгений Дмитриевич берет трубку и слышит: "Это — приемная премьер-министра Путина. Владимир Владимирович хотел бы поговорить с Василием Ивановичем". Евгений Дмитриевич с вылезшими от удивления на лоб глазами передал трубку Шандыбину.
Путин. Василий Иванович, никто не заверял Людмилу Борисовну Нарусову о моем желании только ее видеть депутатом от Брянской области. Я — нейтрален в вашей предвыборной борьбе и вы можете это заявить избирателям.
Шандыбин. Владимир Владимирович, вы скажите это губернатору. А то мне не поверят.
Путин. Пусть он сам мне позвонит.
Василий Иванович немедля связался с Юрием Лодкиным, который тогда уже вернулся в отнятое у него Ельциным губернаторское кресло, и уведомил Юрия Евгеньевича: "Путин просил срочно ему позвонить".
На брянском телевидении Шандыбин укокошил миф Нарусовой. А потом показал зрителям свое фото с премьер-министром в Госдуме и сострил: "Мы тут с Путиным обсуждаем — как мочить террористов в сортире".
Выборы Василий Иванович выиграл с триумфом. Получил вторично депутатский мандат. И каким он был, таким же и остался. Единственный рабочий в Госдуме судил-рядил просто, примитивно даже, вроде бы, но точно-верно.
Бориса Немцова, убеждал коллег Шандыбин, нельзя избирать вице-спикиром нижней палаты парламента: Немцов — враг народа.
А на самом деле, разве Немцов как вице-премьер при Ельцине не навредил народу?
Уже избранная вице-спикером Любовь Слиска, по Шандыбину, ноль без палочки — вошла она в доверие к саратовскому губернатору Аяцкову и лишь потому оказалась в списке прокремлевского "Единства" и стала депутатом...
Ну если трудно, обращался Шандыбин к коллегам-депутатам, национализировать газ, нефть, уголь, то давайте заберем в руки государства экспорт энергоносителей и доходы от их продажи за границу передадим рабочим и крестьянам, учителям и врачам, инженерам и конструкторам… Ну хватит все хапать жуликам.
Задиристость Шандыбина, правда-матка, которую он резал, многим импонировала и его известность все росла и росла. Однажды с собрания брянского землячества в Москве мы с Василием Ивановичем заехали потолковать за кофе в Центральный дом литераторов. Входим в буфет сего Дома. И батюшки родные: едва мы сели за стол — писатели повалили к нам, чтоб пожать руку Шандыбину. Спустя месяц в кафе Центрального Дома журналистов, куда я заглянул вмести с Василием Ивановичем, повторилось то же самое — к нам повалили газетчики.