Негри и Хардт, как и многие послевоенные марксисты, не высокого мнения о пролетариате. Считают важнейшим двигателем сопротивления маргиналов, богему, деклассированных элементов. Такое мнение всегда раздражало догматиков. Многие современные ученые переносят былую функцию пролетариата на другой класс, например, Борис Кагарлицкий прямо пишет об этом в "Восстании среднего класса". Но это не самый "страшный грех" Империи. Авторы приветствуют глобализацию! Они смогли оторваться от повседневного контекста и увидели ситуацию со стороны. И попытались заглянуть в послезавтра. Так что же, товарищи, получается ?! Негри вместо веселого антиглобализма предлагает нам "прорастать" сквозь глобализацию, вести параллельную жизнь, быть не включенными в систему, ждать. Это совсем "неинтересно". Авторы выявляют противоречия глобализации, которые заложены в самой ее основе. Говоря о современной (точнее, постсовременной) империи, видят важную проблему философского характера: проблему внешнего и внутреннего (один из самых спорных моментов в книге). Негри и Хардт заявляют: нынешняя система мира в его западном изводе — это новый шаг к неизбежному торжеству коммунизма. Мы сейчас переходим на новую ступень, человечество движется от феодализма к капитализму, от капитализма к империализму, от капитализма к новой "империи".
И право, странно сейчас, в двадцать первом веке, сожалеть о монархии или традиционном обществе, это то же самое, что с завистью обливаться слезами над рыцарским романом или на метро ездить в рубище. Двигаться вперед невозможно без анализа происходящего, но смотреть только на сегодня, не думая о завтра — преступно.
По моему мнению (весьма частному), "Империя" — произведение художественное. Если это так, то претензии к поверхностности не обоснованы. В книге, действительно, нет принципиально новых идей, зато есть довольно смелая попытка анализа, масса замечательных, порой парадоксальных наблюдений. Выводы практически отсутствуют, если и есть высказывания, подразумевающие выводы, они не очевидны. А споры и прения о современной левой книге уже позитивны, как бы читатели ни относились к авторам и их идеям.
БУМБАРАШ
БУМБАРАШ
Павел Былевский
0
Павел Былевский
БУМБАРАШ
Нечистую совесть обитателей Кремля терзает призрак "оранжевой революции". Для изгнания этого злого духа власть мобилизовала лучших из лучших. Придворные политтехнологи разрабатывают сценарии "бархатной контрреволюции", "ходивший вместе" спешно организует фаланги "нашистов", а молодое крыло жириновцев проводит в Государственной думе "круглый стол" на тему "Революции — нет!". Однако сколько ни камлай по-страусиному, во рту слаще не станет. Напрасно стараются эти господа, "осваивая" бюджетные и внебюджетные пиар-деньги: когда наступает время революций, все усилия правящих классов обмануть ход истории оказываются бесполезными. Самые хитрые комбинации оборачиваются против самих же "поднявших меч".
Сразу сделаем существенную оговорку: мы будем говорить о настоящей революции, а не об "оранжевых", "розовых" или "мамалыжных" суррогатах. Замена президента Путина на другую персону, а "питерских силовиков" — на ещё какую-нибудь группировку во власти, пусть даже в антураже миллионных массовых акций на площадях городов России, — это совсем не революция.
Идеальным для либеральной демократии механизмом обновления власти, замены "отработанных" персон и команд на новые, свежие являются всеобщие свободные выборы. Но принцип свободного всенародного волеизъявления, даже при проведении выборов — "не догма, а руководство к действию". На деле итоги голосования определяют "административный ресурс", пропаганда в ведущих средствах массовой информации и теневое финансирование. Когда эти полулегитимные средства обновления власти перестают срабатывать, наступает черёд разных "нестандартных" политических технологий, в том числе и хорошо срежиссированных массовых выступлений.
В запасе у правящих классов есть масса малолегитимных или совсем нелегитимных приёмов "ремонта" мегамашины власти — аппаратная интрига, дворцовый переворот, военный путч, вооружённое восстание, военная интервенция и даже всеобщая политическая стачка. И все эти формы политических переворотов могут служить способами сохранения власти правящего класса, существуюшего политического и экономического курса. И даже, как показывает отечественный и зарубежный опыт, "народные революции" вроде тех, что произошли в странах Восточной Европы и в СССР в конце 1980-х — августе 1991 года, могут оказываться псевдореволюциями, точнее — настоящими контрреволюциями.