тлен прогресса сожрут мятежи.
Атилла двинул полки.
***
Так меня истиной время пытало:
"Русь наступала и Русь убивала,
эти просторы — тут дело нечисто,
ваша империя всем ненавистна".
…В русский окоп угодила граната,
если не Русь — значит власть Каганата.
В русские руки опасная книга,
если не Русь — значит черное иго.
Выбора нет кроме боя и боли.
Эх, мы империя, эх, поневоле,
но не покаемся подлым в угоду.
Истинно то, что полезно народу.
Предки
За службу на южной границе
наделы им дал государь.
Взошло далеко от столицы
село Туголуково встарь.
Не знало высокой науки,
но за нерушимостью меж
там гнули особые луки
и русский хранили рубеж…
В чекистском доносе примета
осталась с далеких времен:
село Туголуково — это
бунтарский, бандитский район.
Шатались кремлевские башни
и слышал картавый калмык
как дар государев — их пашни,
хранили казак и мужик.
Эх, что за народные сходки
бойцов посылали на месть!
Эх, что за расстрельные сводки
Антонов подписывал здесь!
Мой прадед, чья жизнь не допета,
мой край, что врагами пленен,
поэзия Струковой — это
ваш вольный "бандитский район"!
Антоновская
Черных дней прошло немеряно
через русское жнивье
только песня не потеряна,
я напомню вам ее.
Эту песню беспокойную,
заводящую в петлю,
звероватую, разбойную
пел Есенин во хмелю.
"Что-то солнышко не светит,
над головушкой туман,
видно пуля в сердце метит,
видно близок трибунал.
Каркнет ворон на осине,
комиссар, взводи курок,
заведут тебя в трясину
и прикончат под шумок".
От костров, что в землю втоптаны,
раскатились огоньки.
Там, где армия безропотна,
будут вольные стрелки.
Через чащи, поле дикое,
хутора и городки,
бродит воля всевеликая,
волчьи сузились зрачки.
Что-то солнышко не светит,
пашни схвачены в бурьян.
Кровь отцов тебе ответит
почему ты местью пьян.
Враг гуляет по России,
да не знает всех дорог…
Знает ворон на осине.
"Комиссар, взводи курок".
***
Неба звездного полог
пораскинут во тьму.
Сон казачий недолог
и в родимом дому.
Старый воин тревожно
хмурит брови во сне
и жена осторожно
говорит в тишине:
- Спи, мой сокол, спокойно,
никому не грози,
все окончились войны
на великой Руси.
То не взрывы сверкают,
а зарница видна,
не пожары мерцают,
а восходит луна.
То поспела калина,
а не кровь на листве.
Спят холмы и долины.
Спят злодеи в Москве…
…Он оделся и вышел,
шпорами не звеня,
и никто не услышал,
как он вывел коня.
-Я рожден не для дома,
не для жизни в ярме,
а для вольного Дона
жить себе на уме.
Сон казачий недолог,
нам и явь по плечу.
Вижу пламени сполох
и к победе лечу…
***
Ты говоришь: здесь все — не так,
здесь русским жизни нет.
Но знаешь, брат, каков казак,
таков и белый свет.
Иль за беспамятством времен
утрачен крови пыл?
Не помнишь даже, что рожден
в роду казачьем был.
Забыл, что прадед твой и дед
смотрели гордо вдаль,
и русских праведных побед
они ковали сталь.
Ты от безвыходности пьян
и голос властный стих.
А на полях шумел бурьян,
когда продали их.
Теперь какой-то армянин
здесь "бизнес" свой вершит —
хозяин пахотных равнин.
А ты, казак — наймит.
Очнись, недоля — грозный знак,
чтоб стал другим в ответ.
Ведь, знаешь, брат, каков казак —
таков и белый свет.
***
Мы о свободе так вопили,
но вопль стал плачем и затих.
Огнем, огнем не подтвердили
красивых лозунгов своих.
Мы сдали прежние победы,
нам время униженьем мстит.
Уж лучше русским — в моджахеды!
И на ремни крепить пластид.
Их мир жесточе и моложе,
там чтят и веру и адат,
порой враги у нас похожи…
Но между нами — кровь солдат!
Так не проси чужого света,
не воплощай чужих угроз,
и русского ищи ответа
на русский пламенный вопрос.
***
Где-то новое Солнце лучится,
где-то чувствует гибель палач.