актёра-марионетку, актёра-куклу, актёра будущего!
Но и это не всё!
В ближайших планах кукол Блистательной труппы
сеньора Пигмалиона — овладение техникой балетного искусства,
оперного музыкального театра, театра абсурда,
театра жестокости, психологического театра, и цирковых кордебалетных представлений в стиле "Де солей"!
В.Белякович, "Куклы"
— Валерий Романович, по-прежнему ли "театр в России больше, чем театр", или сейчас он просто становится одним из видов индустрии развлечений?
— Выживает театр, пытается выжить в этих сложных экономических условиях.
— Если раньше люди шли в театр, чтобы услышать какую-то правду, какие-то высокие истины, то сейчас они идут... за чем?
— Сейчас уже "правду", "истину" перехватили другие — радио, телевидение, газеты. А театр говорит о вечном. Он сейчас несколько изменил свои позиции. Раньше к нам на Юго-Запад ходили за правдой, за намёками, которые только в подвале и можно было услышать. А сейчас для этого есть, скажем, компьютер... А ведь было время, когда этого ничего не было, а был только кусочек на Юго-Западе, такой огонёк... И только там можно было увидеть и "Дракона" Евгения Шварца, и "Носорогов" Ионеско, и булгаковского "Мольера". И, конечно, люди тогда ходили туда за правдой, чтобы почувствовать какие-то свежие, чистые мысли...
— Но сейчас, когда СМИ, киноэкраны захлёстывает волна оглупляющей развлекательной продукции, народ опять возвращается в театр — именно за этими мыслями.
— Да народ никогда и не уходил. Ведь по статистике, ходит в театр только семнадцать процентов. Всегда, во все времена. Это ведь не массовое искусство. Те, кто ходил, они и ходят. Эти люди навечно уже отравлены театром. Те, кому нужен живой контакт, а не смонтированный... фильм. Театр — это ведь живое искусство. Cейчас просто сложнее стало завоевать публику. Уже недостаточно просто поставить "Дракона", как раньше. Сейчас нужна ещё выдумка, нужно поразить чем-то...
— И именно поэтому "постмодернистская" трактовка "Гамлета" стала одной из сенсаций текущего сезона на Юго-Западе?
— Я никогда специально не сижу и не думаю: "что бы этакое сделать, поставлю-ка я постмодернистскую трактовку...". Я просто отталкиваюсь от ритма наших дней, от того, какие у меня актёры и как они чувствуют этот материал шекспировский, как он соотносится со временем и как подавать эти истины: обычно, "прописными", как, может быть, было достаточно, когда мы в восемьдесят четвертом ставили "Гамлета" с Авиловым... А сейчас, если ты будешь говорить "на полном серьёзе", ты просто будешь выглядеть глупо, потому что люди уже это всё осмыслили. И здесь нужен какой-то новый виток, надо подняться над материалом, над монологом и искать правду где-то уже в тех сферах, которые над текстом. Роль Клавдия, роль Гамлета... Уже такая история накопилась исполнительства, что когда играешь "по первому плану", то, как бы гениально ты ни играл, это будет достаточно... прямолинейно. И поэтому возможны, на мой взгляд, какие-то изыски, некое даже ироническое отношение к ситуации, какие-то острые моменты — допустим, когда Клавдий отбрасывает от себя Гамлета или когда вдруг ведёт его танцевать... Потому что жизнь-то нервная стала, она же сумасшедшая... Вот, например, "Ночной дозор" — я вообще ничего не понимаю, что там происходит, но всё время что-то наплывает, наползает, удары... Римма Маркова падает на кухне... Сейчас народ отравлен этим всем... американизмом. Везде — "экшн-экшн-экшн", и волей-неволей мы должны... нет, не соревноваться с этим, но учитывать это.
— То есть изменения в общественном сознании предполагают изменение языка искусства.
— Это так понятно, что, я думаю, то же самое скажет Марк Захаров и Любимов, и Юхананов.
— Двадцать пять лет назад была не только другая общественная ситуация, но и другие зрители, выше был образовательный уровень, несмотря на информационный голод. А сейчас зритель часто приходит на спектакль неподготовленным... — Возможно, этим тоже обусловлена необходимость нового языка — более яркого, зрелищного?
— Вот ходят школьники, старшеклассники к нам на "Гамлета" — никто не читал, никто ничего не знает. Они сначала начинают орать, шуметь, а потом всё-таки эта форма берёт их в оборот, и они затихают, и они смотрят, и они потом аплодируют стоя. Значит, мы победили. Если победили, конечно...
— Что такое "авторский театр Беляковича"? Вы сейчас как минимум в двух спектаклях — "Даёшь Шекспира!" по "Двум веронцам" и "Куклы" — вашей инсценировке пьесы Х.Грау "Сеньор Пигмалион" — выступаете не только как режиссёр, но и как драматург.