Когда господин Саакашвили 9 мая говорит о том, что в Грузии найдется достаточное количество новых Кантария , чтобы водрузить знамя независимой суверенной Грузии над Сухуми, я хочу ответить господину Саакашвили: у нас найдется тысячи Егоровых, чтобы аналогичное русское знамя водрузить над Тбилиси. Но стоит ли сегодня обмениваться такого рода заявлениями?
Удивительная вещь — вчера в Государственной думе выступал у нас Министр иностранных дел, и мы не получили ни одного ответа по существу вопросов, которые мы поставили. Сегодня мы заседаем здесь, в Измайлове, когда грузинский парламент предъявляет не просто претензии, а дает санкцию на применение силы в отношении российских баз на территории Грузии. А кто сказал, что мы обязаны выводить наши базы из Грузии? Давайте ответим просто на этот вопрос — мы выведем наши базы из Грузии только тогда, когда американцы выведут базу из Гуантанамо. Почему-то никто перед американцами не ставит этот вопрос в отношении их присутствия на территории Кубы, которая одновременно заблокирована экономическими военными путями. Почему мы должны сегодня разрешать все территориальные споры с нашими соседями практически за счет именно российской территории? Почему вопросы уточнения границ все время происходят за счет того, чтобы мы должны отдать новые и новые острова?
В конце следующей недели 20-го числа Государственная дума должна будет ратифицировать договор о границах с Китаем. И нам сегодня объясняют, что есть очень много важных факторов, что мы должны уступить вновь территорию. Почему? Да, мы самое крупное государство в мире по территории, но если мы всякий раз будем решать политические вопросы за счет собственной территории, мы скоро докатимся до территории Лихтенштейна. Поэтому во внешней политике фактор силы является определяющим.
Во внешней политике мы должны понять, что без военной силы, без восстановления военной, оборонной мощи Российской Федерации мы не добьемся ни одного дипломатического успеха. Мы не добьемся защиты прав российских соотечественников. Мы не добьемся восстановления, я бы сказал реконкисты, экономической реконкисты России на традиционных для себя рынках сбыта российской продукции. И нужно этим оружием, которым мы должны обладать, бряцать, постоянно им бряцать, потому что только демонстрация силы является фактором безопасности и отказа от войн. Ведь не секрет, что именно ядерное оружие позволило нам сохранить мир во второй половине ХХ века. Именно оружие, висящее на стене, но готовое быть применено, является фактором безопасности. А если Россия будет сокращать свои войска, свою армию, в очередной раз в полтора раза будет резать, а все оружие, которое производится на наших оборонных предприятиях, идет исключительно только на экспорт, тогда надо готовиться к войне. Она будет, обязательно. И не психологическая война, и не война холодная, и не война экономическая, настоящая, горячая война будет, если мы к ней не будем готовиться. Поэтому идеологией партии "Родина" в вопросах внешней политики является построение многополюсного мира, где наша страна должна явиться самостоятельным полюсом, должна вернуться в мировую политику не как объект, а как субъект этой политики.
Четвертый вопрос — это вопрос отношения между народами. И, конечно, я должен сказать о русском вопросе, потому что он является резонансным, мы часто к нему возвращаемся, по-разному трактуем, но, наверное, именно в многонародном российском государстве нужно тоже принять решение. У нас дилемма — что мы будем строить? Национальное государство или демократически имперское, многокультурное государство, которое способно сохранить огромную территорию. До сих пор, особенно в начале ХХ века, мы понимали интернационализм как исключительно жертвенность, как жертвенный интернационализм. Мы помним те решения, которые принимались в начале 20-х годов, которые говорили о России, как о тюрьме народов. О русском народе, как о тюремщике России. Мы говорили об интернационализме, как о необходимости со стороны русского народа приносить себя в жертву, в том числе и в экономическом плане, для подъема окраин. Насколько это было правильно, мы видим сейчас, когда Советского Союза больше нет, потому что принцип самоопределения, вплоть до отделения, был сначала заложен как чисто метафизический, но он стал потом реальным принципом, как только выдернули из советской государственной конструкции самое главное, на чем она держалась, — Коммунистическую партию Советского Союза, как государственную машину, которая скрепляла все советское общество.