Доведя до победного конца войну с Германией, утвердив танковыми армиями древнюю границу славянского мира в Восточной Германии, Сталин завершил войну с Японией, показательно подняв Красное знамя над Порт-Артуром и упомянув о неслучайности этого события в своей речи. Под ударами внешней политики СССР в третьем мире развалилась в труху Всемирная Британская Империя, остатки её Черчилль слил американцам. После того, что вы сделали с Россией в Первую мировую, после речи в Фултоне — никакого благородства, никакого снисхождения к торгашам. Сталин безэмоционально, по-царски "не обратил внимания" на ядерный шантаж Трумэна.
А ещё в СССР была открыта Троице-Сергиева лавра, духовные учебные заведения, возобновилась служба в 23000 храмах. Солдаты великой войны пошли не только на стройки социализма, но и в семинарии и монастыри. Ох, не этого хотели Ротшильды, не за это боролся Шифф.
Эта историческая ретроспектива даётся не для того, чтобы "новые красные" и "новые белые" радостно начали ругаться между собою о том, кто лучше: Сталин или Николай II. Она показывает, прежде всего, то, как Бог управляет историей, как Он даёт возможность не только отдельным личностям, но и целым народам ответить на вопросы, стоявшие и не решённые в предыдущие исторические периоды. Самих личностей избирает также Он. И эти вопросы в первую очередь имеют нравственное измерение, а потом уже политическое, военное и экономическое. На смену разобщённости, всеобщему предательству и войне всех против всех должны прийти сплочённость и братство — или то, что в христианстве называется любовью. Из горнила Великой Отечественной наш народ вышел очищенным. Если бы этого не произошло, он ушёл бы в небытие.
Завершая размышление о Сталине, нельзя не заметить, что в своём посмертном следе в истории страны Иосиф Виссарионович также уподобился последнему императору. Так и не оставив системы престолонаследия, советский царь умер. Из него также попытались сделать самого ужасного государственного деятеля России, каковым до него был "Николай кровавый".
Менялись поколения, менялись вожди. Многое в наследии Сталина было изменено. Пришёл 1980 год — шестисотлетие Куликовской битвы. Прославлен благоверный Димитрий Донской. В 1988 году отпраздновали тысячелетие Крещения Руси. Между этими датами население читало в самиздате не только Солженицына, но и другие книжки, среди которых было и "Дело следователя Н.И. Соколова". В воздухе запахло русской идеей. Срочно нужно было готовить демократические перемены. Лозунги, под которые предстояло курочить страну, были незамысловатыми. Всё как тогда: "Землю крестьянам, фабрики рабочим" — то же самое, но через приватизацию. "На дурака не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним, что хошь". Что было дальше — помнят даже малолетние. Константинополь вновь был разграблен. Опять новая эпоха — новая Россия. Правда этот извод оказался унылой пародией России старой и России Советской, вобрав в себя всё худшее и из первой, и из второй. Над страной в качестве государственного был поднят коммерческий флаг дореволюционной России. И на все вопросы бытия человеческого теперь у нас принято смотреть через призму коммерции.
С падением СССР и уходом Китая в госкапитализм всемирное царство мамоны вновь восстановлено. И нет Моисея, который прошёл бы с мечом в руках из конца в конец общечеловеческий лагерь пляшущих у подножия золотого тельца.
За три сменившихся эпохи в жизни страны были предприняты три попытки сноса расследования Соколова. Первая попытка была предпринята ещё в первые годы Советской власти, наряду с разного рода диффамациями о выживших потомках Николая II, как аргумент использовались штампы типа "антисемитская белогвардейщина". Не сработало.
В конце 70-х годов ХХ века Русская Православная Церковь За границей начала подготовку к канонизации царственных мучеников. В СССР в 1979 году следователь-сценарист Гелий Рябов и геолог Александр Авдонин "обнаруживают" царские останки. Понятно, что в 79-м такие поиски и такое обнаружение могли происходить только с санкции Госбезопасности. И, в общем, с понятной целью: "Материалам Соколова доверять нельзя. Царская семья — обыкновенные жертвы Гражданской войны".