Ударил кризис 17 августа. Цены "заплясали". Предприятие, чтобы не потерять на инфляции, не стало продавать автомобиль. Через год цена "Волги" поднялась до уровня 120 тысяч рублей. В случае продажи автомобиля по указанной цене любая бухгалтерия мира покажет прибыль в размере 70 тысяч рублей. Предприятие вынуждено будет заплатить налогов еще на 50 тысяч рублей, и на оставшиеся деньги уже не сможет не только купить аналогичный автомобиль, но и изготовить новую установку. Инфляционное налогообложение разоряет его.
"Гайдаровское" налогообложение, питая инфляцию и подпитываясь от нее, во многом способствовало возникновению и быстрому распространению кризиса неплатежей. Возможность данного кризиса, изначально обусловленная разрывом во времени и в пространстве между актами купли и продажи, быстро превращается в реальность при активизации самой инфляции и инфляционного налогообложения.
Указанный кризис в рамках эффективной рыночной экономики легко преодолевается благодаря развитому краткосрочному кредитованию по ставке не выше 5-6% годовых.
Кризис неплатежей, подрывая денежную систему, значительно активизирует бартерный и вексельный оборот. Эта проблема существовала и в советской экономике. Но тогда она разрешалась на клиринговой основе путем проведения так называемых "межминистерских взаимозачетов".
С момента введения "шоковым методом" свободной торговли и рыночного ценообразования проблема неплатежей фактически превратилась в смертельную удавку на "шее" российской экономики. По сути дела, бартер — это вынужденный товарооборот, вызванный нехваткой, а зачастую просто отсутствием денег на расчетных счетах предприятий. Когда наступают сроки платежей в бюджет, денег на указанных счетах нет. Образуется специальная картотека должников и долгов, по которым начисляются налоговые пени, равные, как правило, учетным ставкам Центрального Банка.
Рассмотрим теперь с хронологической точки зрения, как же развивался кризис неплатежей с начала 1992 года, когда экономическая реформа вышла на "форсированный" режим.
I период. С введением рыночных цен сразу же возникают первые цепочки неплатежей, которые, однако, не принимают массового характера, существуют, как правило, недолго и не успевают натворить много бед в экономике.
II период. Образовавшаяся гиперинфляция (в 1992 году — 1353%) привела к тому, что через РНС у предприятий стали изымать не только всю прибыль, но и часть оборотных средств.
III период. Центральный Банк, страхуясь от собственной инфляционной убыточности, поднимает учетные ставки до немыслимых высот (до 200 и более процентов годовых). Одновременно огромных размеров достигают налоговые пени. Деньги из сферы производства, а затем и торговли уходят сначала в сферу межбанковских спекуляций, а затем перекочевывают на рынок ГКО, который начинает все более активно "разогреваться" стремительно наглеющей властью.
У производственных предприятий, включая угольные шахты, электростанции, вино-водочные комбинаты, швейные фабрики, фактически "сгорают" оборотные средства. Они оказываются финансовыми банкротами, имеющими огромные долги перед бюджетом, пенсионным фондом и т.д.
И руководители указанных предприятий, и работники налоговых органов прекрасно понимают, что данную задолженность никогда не закрыть — даже теоретически. В результате они начинают договариваться друг с другом, составлять растянутые графики платежей в бюджет. Чуть позже это красиво назовут "реструктуризацией задолженности".
Провальная гайдаровская налоговая реформа обеспечила гарантированное изъятие у предприятий не только всей прибыли, но и значительной части их капитала. Изъятое либо утекало сквозь пальцы и закапывалось в землю, либо превращалось в доллары и в "адресном" порядке вывозилось "хозяину" за границу.
Налоговые инновации "Гайдара и его команды" умело встраивались в проводимую ими же антинародную бюджетную и денежно-кредитную политику.
Установление хронического бюджетного дефицита на фоне абсолютизации фискальной функции бюджета, резкое возрастание роли наиболее дорогостоящих для общества источников формирования бюджета (налогов и заемных ресурсов) при "экономии" на доходах от приватизации, проведение крупномасштабной эмиссии при одновременном сокращении социальных расходов и т.д. — вот лишь краткий перечень предательства "Мальчиша-Плохиша" и его правительства реформаторов.
Если в целом окинуть взглядом все народное хозяйство страны, то предстанет следующая картина. Большинство бывших советских предприятий, имевших хоть какие-нибудь основные фонды и ставших после приватизации акционерными обществами, очень быстро превратилось в финансовых банкротов. Они — "в долгах как в шелках" перед бюджетом и социальными (внебюджетными) фондами.