Такой человек, как Александр Дзасохов, был и остался весьма специфическим продуктом противоречивой советской эпохи. Её разнообразными, противоположными по смыслу явлениями были Сталин и Горбачёв, Шолохов и Пастернак, Юрий Гагарин и Андрей Сахаров. Дзасохов был кем угодно, только не идейным коммунистом, готовым на лишения, муки и смерть ради счастья трудового народа. Старый партиец горбачёвско-перестроечного призыва, византийский интриган, лукавый царедворец научился ловко обслуживать власть. Его либерал-бюрократические навыки оказались одинаково оценены и Михаилом меченым, и Владимиром невзрачным.
Временное возвращение во власть верного сподвижника форосея-форосёнка действительно знаменовало собой преемственность режима Владимира Путина с советскими временами. Только весьма своеобразным образом — не с эпохой динамичного подъёма и расцвета "русского социализма", а с временами его гниения и упадка. У Михаила Горбачёва были Чернобыль, посадка самолётика Матиаса Руста у Кремля, кровавые националистические погромы в Карабахе-Сумгаите-Фергане. У Владимира Путина — гибель подлодки "Курск", пожар на Останкинской телебашне, затопление космической станции "Мир", война в Чечне, взрывы жилых домов в российских городах, "Норд-Ост", Беслан… И у обоих президентов был Александр Дзасохов.
Совпадение политического дизайна и властных персон не случайно: горбачёвские и путинские времена совпадают тем, что политическими "понтами" прикрывают реальную политическую, экономическую, культурную и нравственную деградацию общества. Но картонные декорации, потёмкинские деревни, потешные полки, весь позлащенный морок "властной вертикали" и "выдающиеся администраторы" разлетаются в пух и прах при столкновении с грозовыми реалиями эпохи бурь и революций.
Ну куда, куда попал этот бедный Дзасохов? В пекло Кавказа, в жерло пробуждающегося Везувия, на пороховую бочку, на "российские Балканы". Туда, где нужны великие политики, гении, народные герои, а не ловкие чиновники, способные лишь ублажать "верхи" извивами гибкой талии. Отрезвление грянуло внезапно, громово, кроваво: Беслан! Террористы захватили городскую школу с учащимися и учителями, выдвинули политические требования: переговоры с федеральным правительством, вывод российских войск с северного Кавказа…
В адском пекле Беслана Александр Дзасохов оказался идеальным путинским чиновником, горбачёвским "сдавальщиком" всего и вся. Не был, не состоял, не числился, с террористами в переговоры не вступал, лично на место происшествия вовремя не прибыл. Кто бы лучше воплотил на местах такие черты тактики федеральный властей в те роковые дни, как пассивность, некомпетентность, невнятность целей? "Первый ингуш" Мурат Зязиков оказался "вне зоны доступа", а Александр Дзасохов проявил способности к высшему пилотажу: связаться можно, а добиться чего-то вразумительного нельзя. Так "идеальный проводник" воли центральной власти Александр Дзасохов сумел только помочь явственно проявить её полную несостоятельность.
Кавказ был и остаётся не только секретным ключом прихода к власти Путина, но и сокровенной тайной, "кощеевым яйцом" её конца. "Вторая чеченская" проложила Владимиру Путину ковровую дорожку к российскому президентству, но нынешнее обострение межнациональных отношений и антироссийских настроений на Северном Кавказе может стать началом его политического конца. Это великая и главная угроза не только президентству, но и послепрезидентскому бытию нынешнего "первого". Ельцинские пенсионные привилегии, роскошная "послежизнь" в Лондоне, или же — Гаага, или, ещё того хуже, новый Нюрнберг… в Беслане?! Ключи от дверей к этой тайне оказались доверены "лучшим из лучших" кадров, таким как Александр Дзасохов.
Грозным испытанием для федеральных властей и их представителя в Северной Осетии стал не только сам Беслан, но суд над единственным оставшимся в живых террористом Нурпашой Кулаевым. Во время осады захваченной террористами школы бездействие и нерешительность "квалифицированных специалистов" породили самодеятельное вооружённое выступление осетин. Неожиданные — или тщательно режиссированные? — откровения "последнего свидетеля" звучат для Путина как огненные "мене, текел, фарес" на пиру Валтасара. Ну почему, почему его не убили, как при попытке захвата — Аслана Масхадова, как в тюрьме — Салмана Радуева, как это, наверное, случится с Шамилем Басаевым? Насколько такие враги удобнее мёртвыми… А, ч-ч-чёрт, ладно, "ополченцы" же осетинские его взяли, но как службисты его живым до процесса довели?