Разумеется, всё это привело к резкому ужесточению борьбы за контроль над экспортной "трубой" и ее наполнением. "В российском нефтегазовом комплексе в последнее время доминирующими являются две тенденции: отъем собственности у "старомосковской" номенклатурно-политической группировки и консолидация активов, уже контролируемых "петербургскими силовиками"... В 2004 году произошло два принципиальнейших для будущего отрасли события: финал "дела ЮКОСа" и начало объединения компаний "Газпром" и "Роснефть". Причем и борьба за "ЮКОС", и слияние "Газпрома" и "Роснефти" являются звеньями одной цепи... В результате "силовики" смогли бы успешно конвертировать свою политическую власть в собственность в нефтегазовом комплексе".
Нарисованная автором картина этой борьбы по-настоящему впечатляет, и не какими-то открытиями или неизвестными ранее подробностями, а, скорее, —общим духом "пира во время чумы". "Оказалось, что будущее российского нефтегазового комплекса определяется далеко не только при помощи экономических категорий — таких, как обеспеченность запасами, объем инвестиций, цена на нефть на мировом рынке, затраты на извлечение одной тонны нефти. Ключевым фактором всё же является политика, а именно борьба ведущих номенклатурно-политических группировок за контроль над отраслью.
Под этим термином мы понимаем сплоченные элитные союзы, в которые объединяются чиновники с близким аппаратным происхождением, идеологическими установками и стратегическими целями. Это "невидимки", не имеющие институционального оформления".
Вот так вот, уважаемый читатель, Россией правят "невидимки", неформальные союзы чиновников. А раз так, то вся наша "российская демократия" вполне сводится к выбору из предложенного этими "невидимками" ассортимента кандидатов. Интересно, правда, чем эти призраки займутся, когда, скажем, мировые цены на нефть упадут, или разведанные запасы сожмутся, как шагреневая кожа. Сдадут ли эти "государственники-силовики" Россию, как их предшественники-горбачевцы сдали Советский Союз? Но в любом случае нынешний "путинский передел" русской нефти вряд ли окажется совсем уж "последним".
ШКОЛЬНОЕ КОСОВО
ШКОЛЬНОЕ КОСОВО
Сергей Загатин
Сергей Загатин
ШКОЛЬНОЕ КОСОВО
Как это часто бывает, конфликт вокруг школы №223 Войковского района города Москвы вырос из мелочей.
Всё началось с того, что несколько лет назад при попустительстве московских властей на пост директора школы №223 была назначена гражданка Макацария Дали Гивиевна. Почему я применяю слово "попустительство"? А как иначе объяснить ту несуразность, что вновь назначенный директор не имел педагогического образования? Ну, вроде бы мелочь, недосмотр, с кем не бывает.
Дальше — больше: кадровая политика нового директора оказалась на редкость простой: неугодные педагоги школы увольнялись и заменялись преимущественно по национальному признаку — лицами грузинской национальности, которые не умели даже нормально говорить по-русски. Ну, это тоже, видимо, мелочь — педагог, не владеющий языком, на котором надо преподавать.
Потом как-то само собой в школе оказалось около трёхсот грузинских детей, как-то само собой появились кружки, в которых общение с детьми велось исключительно на грузинском языке. Почему-то новым тренажёрным залом и компьютерным классом школы стали пользоваться только грузинские дети...
И венчает этот букет "мелочей" история постройки нового здания школы. В прошлом году вполне пригодное здание школы №223 снесли и построили новое — при этом снесённое здание, повторюсь, было пригодно для использования в качестве школы, — а в Москве есть десятки действительно аварийных школьных зданий, до которых руки у московских властей не доходят. Ладно, пропустим пока и этот вопрос — новое школьное здание это дело хорошее, но почему-то оказалось, что теперь это уже не обычная общеобразовательная школа, а "школа с грузинским этнокомпонентом" — как пояснили мне в Комитете по образованию при мэрии Москвы и как написано на сайте грузинского землячества в Москве. При этом мнения жителей Войковского района никто не спрашивал ни год назад, когда возмущённые родители написали в районо большое количество жалоб, ни теперь, когда ситуация близка к взрывоопасной.