Сейчас даже немного жалею, что закрутился и не написал. Посмотрев "Жмурки", я убедился в правильности своих предчувствий.
После "Войны", где Балабанов беспощадно и страшно показал, что страны у нас уже фактически нет, он не мог остановиться на этой констатации, замереть на полпути и отправиться снимать какого-нибудь "Статского советника" или "Ночной дозор".
После "Брата" и "Брата-2" "Война", при всей ей глубине и трагичности, не могла стать точкой в его исследовании сегодняшней России. "Война" не исчерпала эту тему.
Страшный смысл "Войны" в том, что некогда великая русская нация сегодня оказалась загнанной в убогие резервации, где ей принадлежат лишь больничные койки, места в чеченских "зинданах" да квадратные метры могил. У нас больше нет страны! Нет России!
Каюсь, приняв "Войну", я всё же на волне первых военных успехов второй чеченской кампании искренне считал, что событийно фильм больше относится к первой чеченской войне. Верил, что ситуация коренным образом изменилась. Что это разбойничье логово будет наконец разорено и усмирено. Но прошло всего два года, и фильм самым непостижимым образом вдруг совпал и слился с действительностью. Сегодняшняя Чечня — это именно та Чечня, которую показал Балабанов в "Войне". Муторная, увязшая в коррупции, измене и межклановых разборках. Но по-прежнему антирусская и беспощадная. По-прежнему не усмирённая Россией и паразитирующая на России.
В "Войне", кстати, есть и начало "Жмурок". Небольшой сюжет, где на пикнике молодые ребята с суровыми и скорбными лицами поминают своих погибших товарищей. Погибших не на войне, не за Родину, не за интересы Империи, а в бандитских разборках. Фактически в войне друг с другом.
Вот об этой бессмысленной и кошмарной войне фильм "Жмурки".
Я не знаю, с чьей руки "Жмурки" вдруг стали подаваться как некая "чёрная комедия".
И алчущий "лёгкого отдыха" россиянский "пипл" попёр на "Жмурки", как на Тарантиновского "Убить Билла". Попёр и обломился. Это не Тарантино и не весёлая романтическая сага "Убить Билла", это страшные Стоуновские "Прирождённые убийцы", которых так и не приняла Америка. Не приняла потому, что видеть себя ТАКОЙ Америка не желала. Думаю, что именно по этой же причине многим критикам не понравились "Жмурки". Видеть сегодняшнюю Россию ТАКОЙ им просто не по силам. Это лишает покоя и сытой уверенности в будущем.
Мне жаль побитого тем же Тарантино в Каннах-94 Н. Михалкова, который, видимо, вполне искренне считает, что "Жмурки" это некий стёб над бандитскими "киносагами", чёрная комедия, попытка профанировать бандитскую тему в кино.
Нет. Смысл "Жмурок" куда страшнее и трагичнее. Фильм снят о беспощадной войне нации самой с собой, о войне на самоуничтожение, о коллективном самоубийстве. На протяжении всех ста пяти минут фильма его герои без жалости и пощады, без сомнения и страха божьего "мочат" друг друга из всех возможных калибров, режут, пытают, прижигают, рубят и травят.
Смотришь "Жмурки" — и не можешь отделаться от ощущения, что смотришь какой-то сюрреалистический фильм про войну. Точнее, про коллективное самоубийство. И в этой войне на самоуничтожение есть свои герои. Балабанов, словно издеваясь над действительностью, "впечатывает" все классические подвиги войны. Это и русский эфиоп, молчащий под пытками, так и не предавший своих товарищей, и стоически переносящий операцию без наркоза, как какой-нибудь полярник, партизан или моряк, бандит с папкой, презирающий смерть "палач" из морга, несломленный "бригадир" в исполнении Гарика Сукачёва. Матросовы, Космодемьянские, Гастелло, Талалихины — все они собраны здесь, и все участвуют в коллективном самоубийстве.
От настоящих героев всех их отличает только одно — у Матросова, Гастелло, Космодемьянской была Россия, была Родина, за которую они сражались и умирали, а у балабановских героев нет России, нет Родины. Действие происходит в городе без имени и времени. В городе — резервации. По сути, все балабановские герои — зомби, у которых стёрли душу. И все их лучшие черты — воля, стойкость, мужество, верность — тут же теряют свой высокий смысл и служат только одному — злу самоуничтожения. И надо отдать должное актёрскому ансамблю — они великолепно это сыграли. Иногда на грани гротеска, на грани фарса, но при этом стопроцентно узнаваемо, точно. И сложно выделить здесь чью-либо отдельную игру. Все прекрасны. И Маковецкий, и Дюжев, и оба Панина, и Догилева с Певцовым... Несмотря на то, что у большинства роли были чрезвычайно короткие, иногда в две реплики, артисты смогли сыграть эпоху, сыграть время, что является чрезвычайно редкой удачей.