Оформила этот "сущностный подлог" хлынувшая в жизнь буржуазная новь. Русский человек чувствителен к красоте, а когда повсеместно меняется облик страны, он впадает в восторг перед заморскими диковинами и забывает на время лапотную родину, показавшуюся вдруг убогой и сиротливой. Когда наваждение схлынет, наш мирянин ощутит непонятный диссонанс в душе, но пока разберётся да осмыслит его, а иноземная пестрота уже станет реальностью, как бы мирянином добровольно принятая. И затылок поскребёт и озлится, да надобно раскошеливаться за прелести. До идеологии ли ему за ежедневными хлопотами? Прошлое видится безвозвратно канувшим в лету, а нынешнее — неизбежной данностью…
Для мышления эмоциональная окраска естественна, но жар сердца хорош при хладном уме, иначе — перекос, и худо, когда обида или восторг глаза застят. Реформаторы девяностых интуитивно учли эту особенность, активно пользуя "эмоциональную пропаганду" — масс культуру демократии, обрушивая на человека мощный соблазн вещи. Реклама подвигла целые пласты сознания, стала движителем интересов и пристрастий, а если учесть растерянность постсоветского времёни — обернулась навязчивым поводырём. Средства масс-медиа преследуют ту же цель, но в другом ракурсе — пересматривая историю. В фильмах, статьях, книгах признаётся сила духа, здравомыслие и героизм народа, блестяще воплощённые в военных и научных проектах, но не благодаря социализму, а вопреки нему, на порыве совестливости, во имя праведного будущего, то есть для нынешней Российской Федерации. Не дожили люди до неё. Мелкие замечания, тонко дозированная ложь, неожиданный акцент и вот советское прошлое, не столько очернено, сколько выказано устаревшим, отжившим свой век или откровенно смешным и нелепым.
Причина фальсификации очевидна — идеологическая необходимость. Любые перемены, вздыбившие реальность, не меняют законы Бытия Человека: тип человечьих отношений диктует характер их действий. Отсутствие внимания общества к осознанию темы крайне желательно: чем меньше понимают граждане механизм происходящего, тем надёжнее и крепче связи между ними. Постепенно формируется целостная система политических, правовых, нравственных, религиозных и философских взглядов, в которых осознаются отношения людей к действительности. Это и есть идеология, и при этом она всегда отражает цели главенствующих социальных слоёв. Если после этих слов в душу повеет чем-то неприятным, значит феномен "отторжения смысла" впрыскивает порцию яда. Здесь и кроется тайна нынешнего патриотического тупика: Родину любим, а такую — не хочется.
Промышленный переворот XIX века разорвал вековой уклад, породив в европейских народах противостояние, расколовшее их страны на враждующие лагеря. Повсеместно возникли многочисленные течения, партии и общества. В России появился большевизм, обновивший империю в урагане красного Октября. Монархия преобразилась в советскую цивилизацию — явление небывалое и столь непохожее на всё бывшее допречь, что разом рухнули представления о государстве в умах жителей Земли. Почти мгновенно экзотическая восточная держава превратилась в титанический бастион народовластия, снискав безусловный мировой авторитет. Мощь страны выглядела неколебимой, но её население испытало невероятную метаморфозу: параллельно росту внешнего влияния, сознание нации слабло — марксизм выхолащивался, люди растворялись бытом, вещизм становился целью, а интеллект обесценивался. Нацию охватывала вторичная дикость.
Сила нации в живой традиции, растворённой в сердце и сияющей в любом событии, но многократное повторение, пусть и справедливых идей, постепенно умерщвляют веру, рождая психологию сытого благоденствия. Отсутствие прямого участия лучших людей в руководстве государством делает общество не жизнестойким. Сначала возникает каста правителей, затем население перестаёт задумываться о смысле, идейность истощается, и в переломный момент истории, когда необходимо проявить стойкость и принципиальность, оказывается, что душевных сил на защиту идеалов нет, а в мозгах бродят обрывки понятий и фраз, уже не произносимых ртом. Советский народ столь уверился в незыблемости жизни и полной победе, что революционные идеи померкли, утратив ореол правды об эволюции, а люди потеряли бдительность, забыв о враге и почувствовав себя в раю.