Выбрать главу

Самое мерзкое в книге, конечно, не исследования, а выводы, обвинения, кидаемые в адрес великого русского поэта. Эпигон, вторичный, нетребовательный к себе поэт, перепевает сам себя, устаревший, малообразованный, унылый и безрадостный, нежизненный, автор мертвых образов, игрушка в руках славянофильствующих политиков. И так далее. Его внутренний мир был не интересен "широко образованному" Эдуарду Шнейдерману.

Самое страшное, что сделала жаба в этой книге с Эдуардом Шнейдерманом, это заставило его, вослед за воплями страдающего завистника, опубликовать свои стихи, посвященные памяти Николая Рубцова. Всё встало на свои места.

Ты отшумел, подвел черту,

А я — шумлю и возникаю.

Поговорим начистоту!

Грешу?

Когда-нибудь покаюсь.

….

Дела в столице шли на лад,

Боюсь, ты стал бы постепенно

Подтявкивающим впопад

Решеньям съездов псом степенным

Песня спета. Нет поэта.

Выбыл. Вылетел в трубу.

И лежит второе лето

В легких тапочках в гробу.

Стоило ли ради этой стихотворной публицистики, этой откровенной галиматьи и газетной риторики такой огород городить? Ведь, надо же "Мы с ним по городу сновали, / высматривая, кто тут есть…", а теперь об одном сотни статей выходят, десятки книг ( вот и шнейдермановская добавилась, и всё во славу поэта. Пока нет своего клеветника, вроде бы чего-то в венце славы не хватает. Это как Иуда перед Христом, кто-то же должен был донести). А другой и к семидесятилетию своему, и бывшего друга своего все шумит, как пустая бочка.

Ежели Николай Рубцов такой подражательный, вторичный и монотонный, зачем было о нем целую книгу писать?

Во-первых, её бы никогда не издали. Издатели рассчитывают на интерес к поэту. Во-вторых, сам Шнейдерман уже зациклен на теме Рубцова и ни о чем другом писать не в состоянии. Но по этому поводу уже к психиатру обращаться надо.

А в-третьих, начитавшись мутных мыслей Шнейдермана, откроешь лирику Николая Рубцова, и вся муть уходит в сторону. Начинает жить поэзия.

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес,

И голос женщины прощальный.

И шум порывистых берез

Как будто вечен час прощальный.

Как будто время не при чем…

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чем.

ПЕВЕЦ СЛАВЯНСКОГО ЕДИНСТВА

ПЕВЕЦ СЛАВЯНСКОГО ЕДИНСТВА

Марина Струкова

Марина Струкова

ПЕВЕЦ СЛАВЯНСКОГО ЕДИНСТВА

О новой книге Евгения Нефёдова нельзя писать официально и бесстрастно, эти строки бьют в сердце, как молитва о славянском единстве, как пророчество о нашей общей победе. Нет, и не было для него той розни братских наций, что сознательно культивируют представители "пятой колонны" в наших государствах, и он всегда говорил "нет" своим творчеством попыткам противопоставить их друг другу. В равной степени близко принимая к сердцу проблемы и России, и Украины, и Беларуси, в своих статьях, стихотворениях, переводах он стремится отразить все тревоги и радости соседей-братьев. Новый сборник Евгения Нефёдова "Соль земли славянской" — квинтэссенция впечатлений от встреч на белорусской земле в последнее время. Они исполнены мудрости многое пережившего человека, борца патриотической оппозиции, отдавшего годы и годы защите Руси и всего лучшего, что есть в душе каждого человека: любви к Родине, верности своему народу. Это и глубокая философия, и в то же время понятные каждому простые и вечные истины.