"ЗАВТРА". То есть такие письма относились к периоду, когда Сталин уже был руководителем страны?Да, письма датированы и 1925,1926, 1927 годами, когда Сталин был уже главой государства.
А.С.
Мы с Василием Сталиным были аборигенами в этом детдоме: мы — первые, кто туда попал. Первый раз меня мама повела за руку, мне два года с немногим было. Пришли, посмотрели. В следующий раз она уже взяла туда мой горшок — это означало, что меня оставляют в стационаре, со своим имуществом.
Помню, когда умер Ленин, мы ходили туда детдомом: был холод, и мы отморозили щеки, носы, потом нам их мазали гусиным жиром. Все прошло без следов. Осталось воспоминание и от Дома Союзов — как и что там выглядело, хотя мне и трех лет не было. А потом похороны на Красной площади. Только я долго удивлялся: мы заходили с левой стороны от Спасской башни, а вход по центру. Потом понял: тогда еще был деревянный склеп, до мавзолея, и вход был со стороны Спасской башни. Хорошо это все помню, и даже помню, что мы, дети, были в ужасе, что умер Ленин.
В праздники — 1 мая, 7 ноября, в День Красной Армии (это тоже был большой праздник и демонстрация) мы мастерили красочные гирлянды, флажки, затем приходила грузовая машина, мы набивались туда стоя, чтобы все вошлись. Кто у борта — держали флажки. И как-то у меня, когда я держал флажок, низко опустив, его отняли — дотянулись и вырвали. Это, конечно, была трагедия. Мне все очень сочувствовали, потом пришли к выводу: слишком низко держал — так флаг не держат — его надо кверху поднимать и держать высоко — наука мне. Нас возили по городу — праздничное катание. На демонстрации тоже водили, но недалеко, просто чтобы чувствовать праздник. И это ощущение праздника, торжества, приподнятого настроения я помню до сих пор.
Помню всех наших воспитателей, служащих. Как-то во время голода из тех мест к нам домой приехала женщина, у нее дети умерли. Она жила у нас, потом стала поварихой в детском доме, а затем какое-то время была поварихой у Сталина.
Вообще повариха, прислуга — не было такого понятия и отношения. Было так: это наша тетя Аннушка. Мы жили дружно, домом, и тот или иной человек в доме имел те или иные обязанности. У Аннушки была в этом доме комната, и когда детдом закрыли, а она еще не перешла к Сталину, она там продолжала жить. Сказали как-то, что она выходит замуж. и будущий муж — торговец яблоками. А мне нравились яблоки розмарин. И я ее попросил сказать ему, чтобы торговал только розмарином.
Еще повариха была Анна Степановна, которая затем работала в столовой в доме на набережной. У нее был сын Гаврюша, который тоже жил в детдоме у нас. Потом он работал на Мосфильме, мы встречались и после. И она к нам приезжала.
К сожалению, нас, детдомовцев, очень выкосила война, после войны нас осталось мало. Мы поддерживали отношения, но и оставшихся разнесло по городам и весям. Мы держались как бы сказать, общиной, что ли, как лицеисты, может. И всегда с теплотой и благодарностью вспоминали то время.
Беседовала Ольга СТРЕЛЬЦОВА
«СВОБОДА НЫНЕ — ЭТО БЕЛАРУСЬ!»
«СВОБОДА НЫНЕ — ЭТО БЕЛАРУСЬ!»
Евгений Нефёдов
Евгений Нефёдов
«СВОБОДА НЫНЕ — ЭТО БЕЛАРУСЬ!»
Недавно я вновь побывал в ставшем уже родным для меня белорусском шахтерском городке Солигорске, снова дышал в его целебных соляных недрах, а кроме того встречался с местными жителями, выступал со стихами, охотно дарил читателям, как пообещал еще год назад, свой новый сборник "Соль земли славянской", посвященный Беларуси и Солигорску… Эту книжку мне помогли подготовить и издать и Посольство Беларуси в России, и Московская городская писательская организация, и друзья по работе в "Завтра" — за что я им всем сердечно признателен. Ну, а самые первые впечатления от недавней поездки — как обычно, в новых стихах.
РОДНЯ
По привычной минской трассе
Снова еду в дальний путь.
Мир просторен, день прекрасен,
Духом леса дышит грудь.
Европейская дорога,
Широка, пряма, чиста,
Переносит ненароком
В белорусские места.
Здесь таможня символична —
Вмиг дает зеленый свет.
Ощущений заграничных
Никаких и дальше нет.
Даже всякая реклама,