А деньги жизненно необходимы — и вовсе не только для того, чтобы прокормить себя. В Дагестане коррумпированы все сферы общества. По многочисленным заверениям дагестанцев, в их жизни не осталось ни одного более-менее значимого социального события, которое обходилось бы без мзды. Хочешь лечиться — плати. Хочешь учить детей — плати. Хочешь устроиться на работу — плати еще больше. Сдаешь ли экзамен, приходишь ли торговать на рынок, пытаешься ли открыть дело, — на всё установлена такса. Конечно, это есть и в остальной России, но в Дагестане уровень коррупции на порядок выше.
Считается, что 100% мест в республиканских вузах подлежат неофициальной оплате, если только у тебя нет высокой протекции. Парадокс: нынче один из самых высоких конкурсов — в милицейские школы: порядка десяти человек на место (до этого сильнее всего котировалась таможня, а еще раньше, в советские времена — торговля). Люди, не страшась ежедневных взрывов, идут служить в милицию, потому что все знают: если у тебя погоны и "Калаш" — ты царь и бог, хотя бы на некоторое время. Говорят, что торговля хорошими должностями превратилась в Дагестане едва ли не в узаконенный бизнес: в республике покупается и продается всё. И здесь неважно, кто ты есть и из какого ты клана — плати бабки и будешь хоть прокурором, хоть министром.
Усугубляют эту ситуацию и патриархальные отношения в семейной жизни, когда калым, выкуп невесты, является нынче обязательным условием для вступления в брак в Дагестане — это сводит с ума десятки тысяч неустроенных молодых людей, у которых нет денег для новой жизни. В республике гораздо быстрее, чем в "русской России", распространяется новая система каст, когда от нормальной социальной жизни отстраняются целые слои населения, не связанные с распределением благ: брак бедняка и невесты из состоятельной семьи в Дагестане почти немыслим.
Поэтому нужда в работе для рядового дагестанца — нечто большее, чем просто стремление заработать на пропитание. И здесь Дагестан явил миру удивительную социально-экономическую модель, при которой миллионы людей умудряются держаться на плаву в условиях тотальной официальной безработицы и коррупции. Наименьшая их часть кормится от синекур, от родных и родственников, умудрившихся протиснуться на хлебные места. Другие выживают за счет частного сельхозсектора: на базаре торгуют все со всеми, и благо, если твоё родное село находится на верном склоне горы, и у тебя родятся фрукты, а не картошка. Третьи батрачат на стройках нуворишей, калымят на частном извозе или устраиваются поденщиками через биржу труда. Многие же уезжают на заработки в Россию. В бюджетной сфере, где средняя зарплата составляет около 3000 рублей, работают те, кому совсем уж не повезло со связями или возможностями — например, русские.
В результате самый нищий регион России удерживает первое место по количеству обналичиваемой валюты в обменниках. В результате пляжи Махачкалы с утра до вечера битком набиты народом, среди которого не найдёшь туристов издалека. А по вечерам, когда становится прохладнее, десятки тысяч горожан перемещаются на махачкалинские аллеи, где так приятен променад, где смех и шум в кафешках, где аромат шашлыков, где скрип тормозов иномарок и развеселая бюджетная иллюминация "Махачкала — лучший город России".
Этот контраст между тяжкой жизнью и вкусом к призрачной праздности порождает ненависть к власти — к тем, кто заставляет жить именно так. От республиканской власти, во главе которой почти два десятилетия находится Магомедали Магомедов, которому нынче уже 75, люди устали смертельно. Все свои беды они связывают не с Москвой — до неё также далеко, как до Луны — а с властным кланом. Москва — она что? Она присылает комиссию за комиссией; этих людей встречают со всей кавказской гостеприимностью, люди цивильно отдыхают несколько дней на море и в горах и возвращаются в Москву в приподнятом настроении.
Больше всего дагестанцев раздражает не то даже, что их власть коррумпирована и несостоятельна. А то, что Москва абсолютно не вмешивается в ситуацию. Не работает ни один рычаг влияния сверху, кроме одного — политического решения Владимира Путина. Но политическое решение никогда не связано с реальными фактами, проблемами, экспертными выводами или судебными решениями. Оно работает по принципу "Самоса — сукин сын, но он наш сукин сын". Поэтому Магомедов до сих пор остается у власти и даже пообещал недавно Путину увеличить ВВП республики к 2010 году не в 2 раза, как остальная Россия, а в целых три раза. Прямо праздник духа какой-то.