Речь идет о систематическом, устойчивом феномене, который регулярно проявляется на всем протяжении существования лево-патриотической оппозиции в постсоветской России. Например, в конце 90-х годов была выработана платформа для сближения и тесного сотрудничества в рамках НПСР между КПРФ и левоцентристской патриотической группой, представленной С.Глазьевым. Через него оппозиция получила и возможность привлечения новых интеллектуальных сил из академического сообщества экономистов и вообще из молодой интеллигенции.
Сам Глазьев, не будучи коммунистом, сотрудничал с КПРФ очень активно и вполне лояльно. Это показала и его работа над экономической программой оппозиции, и деятельность на посту председателя Комитета Госдумы по экономической реформе, и весьма успешное участие в кампании по выборам губернатора Красноярского края. Но ведь союзник — это не функционер партийного аппарата.
Глазьев пытался оживить взаимодействие левых и патриотов, укрепить их блок перед выборами 2003 г. Особое значение он придавал совместной программной работе и предложил учредить методологическое совещание представителей этих партий и движений. В конференции, где обсуждалась эта инициатива, участвовали и секретари КПРФ, сидели в президиуме, выступали, возражений не высказывали. И вдруг — статья в агрессивном тоне, почти официальное объявление о переводе Глазьева из союзников в число врагов. Никакого разумного объяснения этого поворота не было дано: ни Глазьеву, ни партии, ни широкой публике.
Каждый раз остается неизвестным, кто разрабатывал политические концепции, приведшие к провалам и в 1993, и в 1996 годах, концепцию кадровой политики при выборе губернаторов, и саму политику "врастания во власть", кто отвечал за строительство союзнических отношений с другими патриотическими силами, за поражение на выборах президента 2000 г. и катастрофическое поражение на парламентских выборах декабря 2003 г. Неизвестно, кто строил матрицу, на которой вырабатывались программные установки, раз за разом приводившие к поражению или даже превращавшие в поражение явную победу. Например, как можно было, победив на президентских выборах 1996 г., поздравлять с победой Ельцина, клика которого грубо фальсифицировала итоги народного волеизъявления? Какой вывод должны были сделать из этого избиратели? Кто отвечает за все эти решения?
Ответа на все эти вопросы не было и нет. Значит, болезни не излечиваются, а загоняются вглубь. Если так, то блокируется сама возможность роста КПРФ и расширения ее влияния на политическую жизнь страны.
Кризис в России приобрел системный характер, далеко выходящий за рамки противостояний, вызванных лишь конфликтами социальных интересов. Преодолеть такой кризис под лозунгами только классовой борьбы пролетариата невозможно, необходимо соединение разных, даже в чем-то конфликтующих общественных сил — ради предотвращения общей катастрофы, коллапса страны как целого. Предотвратить эту катастрофу и добиться победы над главной угрозой может лишь широкая политическая коалиция типа "народного фронта".
Несомненно, что непосредственные социальные интересы близки и понятны большинству населения, и партия, делающая в своей программе упор именно на социальную справедливость, становится ядром оппозиции. Но если она раз за разом сама демонтирует те союзы, которые нарастают на это ядро, то вся эта политическая конструкция теряет "победоносность". Она не отвечает на реальный исторический вызов и должна быть переделана, как бы ни были достойны уважения и даже преклонения отдельные ее детали.
Все руководители победоносных левых партий строили их не как фирмы, ведущие конкуренцию на политическом рынке, а как ядро, способное собирать на своей идейной и организационной матрице большие исторические блоки. Что же поминать Ленина или успехи нынешнего Китая, если у них не желают учиться!
Большевики в России были немногочисленной партией, но даже в исключительно динамичной и противоречивой обстановке того времени они на каждом этапе создавали дееспособные союзы. На сохранение России (в ее советском варианте) на отдельных этапах работали и "ортодоксальные" марксисты (Плеханов, Мартов), и "иудушка" Троцкий, и анархисты батьки Махно, и царские генералы и министры, и бывшие начальник полиции Лопухин или начальник корпуса жандармов Джунковский. Это были не союзы личных симпатий или интриг, а сознательное политическое сотрудничество для совместного решения огромной исторической проблемы — сохранения единой России. Такое сотрудничество — свойство нормального политического организма, созданного для борьбы в реальном времени и пространстве.