Разумеется, все без исключения иностранные гости на таких конгрессах объявляются устроителями невинными учеными, "профессорами энтомологии, едущими на Суматру ловить бабочек", но мы-то знаем… Совсем недавно, в конце июля, разгорелся скандал вокруг одной такой "профессорской группы" из Эстонии, которые во время своей очередной "фольклорной экспедиции" по Марий Эл были пойманы на том, что устраивали среди марийцев странные социологические вопросы, особо интересуясь межнациональными браками, отношением титульного населения к русским и к федеральной власти.
Здесь важны не столько сами "ученые-фольклористы", сколько их гиперактивное спонсирование со стороны Финляндии, Венгрии и Эстонии - стран с финно-угрским населением - которые все чаще видят в российских нац. автономиях объекты для геостратегической экспансии. И если Эстония с Венгрией для удовлетворения своих антирусских амбиций могут ограничиться, например, инициированием резолюции Европарламента "О положении с правами человека и основ демократии в республике Марий Эл" или отправкой своих послов на место "разобраться", то Финляндия идет куда дальше.
Многолетний реваншистский пиар в финских СМИ вокруг возвращения в границы "Великой Финляндии" пока еще российских Приладожья, Карельского перешейка и Печенги уже привел к тому, что, по опросу института Гэллапа (дек. 2004 года), почти 40% финнов выступает за возвращение земель. Причем реваншистов интересует не столько даже доступ к карельским лесам (они давно уже в руках финнов) или к нефтеналивным терминалам портов Приморск (Koivisto) и Высоцк (Uuras), сколько обретение земель ради "жизненного пространства", на которые планируется немедленно переселить до 300.000 финнов. Между тем, даже частичная потеря Россией Карелии логично приведет к "калининградизации" Мурманской области и утрате всего Русского Севера с морями, выход к которым русские имели на протяжении тысячи лет.
Скандал вокруг территориальных, а также денежных требований (всего каких-то 30 миллиардов евро) к России не смолк даже на время последнего визита в Финляндию президента Путина, который так кстати обратил внимание на удивительное сходство культуры и обычаев восточнославянских и финно-угорских народов: "Мы вчера были в сауне, потом, когда выходили, я посмотрел на обувь. Там была традиционная финская обувь - то, что у нас называется лаптями".
Вполне реально, хотя и несколько экзотически, смотрятся на этом фоне разнообразные радикал-националистические финно-угрские группировки, вроде партии "Доръям асьнымцс" в Коми или эрзянских националистов, собранных вокруг газеты "Эрзянь Мастор" в Мордовии. Они последовательно обвиняют местную власть в ренегатстве, а Москву, в том числе и Русскую Православную церковь, - в многосотлетней колониальной политике, не прекращающейся и по сей день. "Сказочно богата Коми земля. Взоры Москвы, а теперь и всего мира с вожделением направлены на нашу землю. Идут эшелоны с лесом, углем, цистерны с нефтепродуктами. По трубам течет нефть. Но это только начало, утверждает правительство республики заодно с нефтяными и газовыми королями России. Нас ждут новые трубы, обезображивающие нашу Парму, изрытая рудниками земля (бокситы Тимана, марганец Инты, золото Кожима)," - вот так, например, пишут свои манифесты активисты коми-радикализма с прелестными русскими именами Надежда Митюшева и Вера Нечаева.
Нефть, марганец, золото… - именно эта "ресурсная" составляющая "титульных" финно-угрских республик, прежде всего Ханты-Мансийского АО, а также республик Коми и Карелия, становится важнейшим фактором экономической состоятельности финно-угрского сепаратистского проекта. И если против южных абреков с берданками Москва еще может выставить горные бригады, то против частно-олигархических "экономических интересов" ей крыть особенно нечем. И если окажется, что для "эффективного собственника" выгоднее гнать нефть на Балтику по земле вольной "Угрской Федерации", чем по просторам "этой дикой татарской России", то так и будет.
Особенно пикантной выглядит здесь гипотетическая поддержка проекта "Великой Угры" со стороны части русского населения, проживающего аккурат между Эстонией, Финляндией и Коми. Утомленное двумя десятилетиями исторического безмолвия, крайне раздраженное людоедской политикой Центра, уже знакомое с тенденциозной риторикой сепаратистских проектов, вроде "Финно-карельского еврорегиона", "Ингерманландии", "Движения за автономию Петербурга" и "Балтийской партии" и имеющее под боком Санкт-Петербург в качестве "альтернативной российской столицы", русское население Карелии, Ленинградской и Новгородской областей вполне может оказаться чувствительным и даже сочувствующим по отношению к проповедям финно-угрского сепаратизма. Вряд ли случайной выглядит на этом фоне и недавняя активизация в медиа-пространстве России разговоров вокруг особого "северо-западного русского субэтноса" и о "европейско-новгородском" - в пику "татарско-московскому" - пути русской цивилизации к прогрессу и демократии.