И поскольку нет общей идеи, произошла атомизация общества. Никто не готов умирать за миллионы Чубайса. Расслоение общества — большая проблема. Победить её можно, только проводя справедливую внутреннюю политику. Богатые должны платить больше, бедные должны иметь социальные гарантии от государства. Должны работать социальные лифты: дети из рабочих семей, из интеллигенции должны продвигаться как на государственной службе, так и в общественном процессе. Национальные элиты должны чувствовать свою ответственность.
Война, которая против нас развязана, рассчитана на то, что произойдёт социальный взрыв. Против нас работают профессионалы. Они понимают, что такое нумерология. В 2017 году — 100 лет революции, и к этой дате готовится очередная смена власти, а может быть и уже само разъединение России. И если мы не станем справедливым обществом, то лишимся будущего.
Егор КОТИХИН, доктор исторических наук.
50 лет я занимался нравственно-патриотическим воспитанием школьников. Но ныне в современной школе выбили идеологическую составляющую. Это существенный изъян!
Например, 11 ребят, которые занимались у меня в кружках, в своё время были в Афганистане. И потом делились, что подготовка, идеологическая в том числе, помогала им выжить. Да вы просто к стенке прижмите нашего министра образования, спросите: почему изъяли "Молодую гвардию" из школьной программы?! Вот какие произведения стимулируют духовную мобилизацию!
Сергей УШКАЛОВ, историк, руководитель брянского отделения Изборского клуба.
При мобилизации общества огромную роль играют элиты, их смена. В нашей истории смена элит происходила не раз. И при Владимире Крестителе, когда он отверг старую языческую элиту. И при Андрее Боголюбском, который ушёл из Киева. Вспомним опричнину Ивана Грозного. Пётр Первый тоже боролся со старой боярской элитой. Репрессии Сталина — это, по сути, смена курса от мировой революции к строительству социалистического государства, смена элит.
Время от времени нам правительство предлагает документы — "Стратегия 2010", "Стратегия 2030". Сейчас там красной линией проходит отказ от социального государства. Это ведёт к развалу высшего и среднего образования, к потере научных кадров и так далее. Но меня очень обнадёжила фраза в интервью Путина немецким журналистам, что "есть 146 миллионов российских граждан, интересы которых я защищаю". Когда на совете по культуре заговорили о единой культурной политике в стране, президент чуть-чуть дистанцировался от идеологизации этого процесса, но, тем не менее, с этим согласился. И я думаю, что мы стоим на пороге великих перемен.
Владимир РЫБАКОВ, заместитель ответственного секретаря Изборского клуба.
В нашей стране разворачивается социально-политический и экономический кризис, и опять поднимается дискуссия о цивилизационном выборе России и его последствиях. По откровенным заявлениям либералов видно, что эпоха 90-х годов начинает возвращаться. Опять попытка заклеймить, развенчать собственную историю, традиции, культуру с целью внушить народу чувство вины, ответственности за те грехи, преступления, которые он не совершал. В конечном итоге стремление перекодировать, переформатировать его сознание и глубинные коды.
Напрасно думать, что после окончания "холодной войны", после краха многополярного мира Запад потерял интерес к России. Збигнев Бжезинский, например, в одной из своих работ открыто заявлял, что Европа останется незавершённой (под Европой он понимает Запад прежде всего) — пока не интегрирует в себя Россию. Мы интересны и с точки зрения наших материальных ресурсов, и выгодного географического положения как санитарный кордон от исламского мира и от Китая. Но на пути этой мягкой колонизации стоит такое понятие как имперскость, потому что это родовая черта нашей страны, историческая форма.