Александр Глебович Невзороф всё время ходил на набережную Невы и замерял воду. Когда он убеждался, что уровень воды падает, то торопился в гостиницу "Гельвеция", где его встречал домовладелец Юнис, отводил его в номер, клал в ванну и пускал воду. Убеждаясь, что вода тёплая, и что, ложась в ванну, Александр Глебович Невзороф не забыл снять ботинки, он повторял: "Мозг — это мыслящая материя!" — и ждал, когда на Невском проспекте загорятся фонари.
Время — Россия!
Время — Россия!
Марина Алексинская
16 февраля 2017 0
Граф фон Полье в гостях у «Завтра»
Иностранец в России — как бы в ином измерении, словно бы в Космосе. И нет ничего удивительного в том, что делом графа Жака фон Полье, волею судеб оказавшегося в России, стала "Ракета" как постижение русского Космоса. Часы марки "Ракета", что с 1961 года производил Петродворцовый часовой завод, — а с 1949 года тот же завод производил по приказу Сталина часы марки "Победа". Не будет преувеличением сказать: "Ракета" обещает Жаку фон Полье личную победу. Ибо он с другом выкупил Петродворцовый завод практически на излёте его исторического существования. А это значит, пройдёт год-другой, и шальную моду на швейцарские часы Rolex сменит славная традиция: в дни знаменательных событий дарить доблестным героям России — " Ракету". "Ракету" или "Победу", время — России.
Специально для газеты "Завтра" Жак фон Полье любезно согласился дать интервью.
" ЗАВТРА". Жак, прежде всего, хотелось бы узнать, как давно вы, подданный Франции, прибыли в Россию?
Жак фон ПОЛЬЕ. В 1812 году. Это почти правда. Мои предки пришли в Россию вместе с армией Наполеона и остались здесь. Они жили в Петербурге, достаточно долго. Так что у меня русские корни, моя прабабушка из Керчи. Это ничего не объясняет, но помогает мне чувствовать себя в России комфортно. В 1995 году я окончил московский Плехановский институт и решил Россию уже не покидать. У меня здесь дом, семья, интересное дело.
" ЗАВТРА". Кроме того, вы из аристократического рода. Что значит для вас принадлежность к аристократии сегодня?
Жак фон ПОЛЬЕ. В принципе, ничего не значит. Единственный плюс: я знаю историю своего рода на протяжении веков. В числе главных философских вопросов — "откуда я? где я? зачем я?", и знание родословной помогает ответить на эти вопросы. Предположу, что если ребенок воспитывается в детском доме, то он всю жизнь будет думать, кто его отец, и даже будет всю жизнь искать его, пусть пассивно. Если сравнивать себя с ребёнком из детдома, то у меня есть такой плюс, что я знаю, откуда я. Это помогает. Намного легче, если у вас есть корни. Без корней жить сложно. Сложнее.
" ЗАВТРА". Как воспринимали вы происходящее в Москве в годы вашего обучения в Плехановском институте?
Жак фон ПОЛЬЕ. Представьте, если бы вы были в Париже, познакомились с французом, который ел бы только суши, пил только саке и одевался в японское кимоно, что бы вы подумали о таком? В Москве тогда было приблизительно так. Сами русские ненавидели Россию, мечтали жить на Западе, сами русские готовы были стоять километры в очереди в "Макдональдс", девушки мечтали выйти замуж за американца, мужчины мечтали работать на западные фирмы, в ресторанах заказать борщ было просто нереально — только суши и итальянская кухня. Я это не осуждаю, конечно. Такова была реакция на развал Советского Союза, события абсолютно уникального. Последний раз что-то похожее случилось при развале Римской империи.
" ЗАВТРА". Для вас оно стало потрясением?
Жак фон ПОЛЬЕ. Ужасом! Вы знаете, город Иваново? Очень интересный город. Один из самых интересных центров текстильного производства, где были десятки заводов, которые производили лён — самый качественный в мире. Для меня и сегодня ужас в том, что теперь в Иванове вместо текстильных фабрик — "Макдональдсы", "Ашаны", "Икеи".
" ЗАВТРА". И вы решили тогда… Жак, что подтолкнуло вас к решению воссоздать Петродворцовый часовой завод?
Жак фон ПОЛЬЕ. Вы знаете, мне всегда были интересны бренды. Мне всегда было интересно, почему девушка готова отдать не просто зарплату, а зарплату за полгода, чтобы купить себе сумку Louis Vuitton. Что в ней такого, почему? И мне всегда было обидно, что нет русских брендов; особенно когда сами русские просто отказались от всего, что может быть сделано в России.