В итоге Временное правительство так и не смогло легитимизировать свою власть. Ни одного серьёзного вопроса они решить не могли, постоянно идя на компромиссы, которые не удовлетворяли ни буржуазию, ни крестьянство, ни рабочих, ни зарубежных "союзников".
"Февралисты" в политике были "непредрешенцами", сторонниками Учредительного собрания, которое должно было определить форму правления "единой и неделимой России". Так вот, в российских условиях того времени этот проект оказался нереализуемым, а попытки воплотить его в жизнь — катастрофическими. Если посмотреть динамику ключевых параметров общества и государства с февраля по октябрь 1917 года, то это была безусловная катастрофа. Государственность — хотели имитировать западное право: демократию и разделение властей. Но как только они начали это делать, государство распалось, отделялись не только Польша, Финляндия, прибалтийские лимитрофы, Украина, кавказские и среднеазиатские национальные окраины, но и Сибирь, другие регионы с русским населением. Всё это пришлось заново собирать за годы Гражданской войны — уже в форме СССР.
Быстро завяли и мечты о демократии. Что говорили по этому поводу лидеры Февраля?
Кандидат на должность военного министра во Временном правительстве полковник Б.А.Энгельгардт писал в марте 1917 г.: "Чтобы остановить развивающееся движение, есть лишь одно средство: окунуть руки по локоть в кровь, но в настоящую минуту я не вижу для этого ни возможностей, ни охотников". В.В.Шульгин пишет в воспоминаниях лета 1917 г.: "Пулемётов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно, в его берлогу, вырвавшегося на свободу страшного зверя… Увы — этот зверь был… его величество русский народ".
Кадеты готовили военную диктатуру. П.Н.Милюков ещё в начале июля 1917 г. вёл переговоры с Колчаком. Потом вели переговоры с генералами М.В. Алексеевым и Л.Г. Корниловым. 20 августа 1917 г. на заседании ЦК кадетов большинство высказалось за немедленное установление военной диктатуры. Но — армия воевать не хотела и не могла. Уже 16 июля 1917 г. Деникин заявил в присутствии Керенского: "Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие… Развалило армию военное законодательство последних месяцев". Как писал генерал А.М.Зайончковский, "армия развалилась при деятельной к этому помощи обоих неудачных революционных министров: Гучкова и Керенского".
Тем не менее, в апреле А.И.Гучков заявил на совместном заседании правительства и Петроградского Совета: "Мы должны все объединиться на одном — на продолжении войны, чтобы стать равноправными членами международной семьи". Вот этого 90% населения и не желали — даже в среде буржуазии.
Не случайно С.Н. Булгаков в своем трактате "На пиру богов", где он "моделировал" расстановку социальных сил в революционной России, вложил в уста одного из персонажей, царского Генерала, следующее рассуждение: "Уж очень отвратительна одна эта мысль об окадеченной "конституционно-демократической" России. Нет, лучше уж большевики! Да, из этого ещё может толк выйти, им за один разгон Учредительного собрания, этой пошлости всероссийской, памятник надо возвести. А вот из мёртвой хватки господ кадетов России живою не выбраться б".
" ЗАВТРА". Идея "одной дороги" для развития человечества, такой столбовой дороги развития цивилизации, на которой чего только не творится, но другой дороги нет: она вот такая, и она одна, — считается верной и поныне. Нам, в России, через империалистический капитализм было сто лет назад не пробиться, мы пошли обходной дорогой, но на столбовую не вышли, а "по спирали" вернулись к нему на повороте. Нынешний режим не воспринимается как справедливый, но и не вызывает категорического отторжения со стороны населения. Почему?
Сергей КАРА-МУРЗА. Да, если посмотреть на то, что в 90-е годы провозглашали Гайдар, Чубайс и их единомышленники, можно подумать, что они списывали у Гучкова с Рябушинским идеи образца столетней давности. Но и просоветская часть общества не могла внятно ответить. Общинный крестьянский коммунизм перестал быть мировоззренческой основой большинства населения в послевоенном периоде вследствие индустриализации, урбанизации и изменения структуры общества. Выработать новый язык, новый образ будущего и найти в новых условиях ясный вектор развития советское государство не сумело — и не успело, и быстро нарастал кризис легитимности.