Особняком стоит вопрос о статусе русского языка как второго государственного языка Украины. Учитывая исходную русскоязычность почти 30 млн. населения Востока и Юга Украины, ответные требования Киева о придании украинскому языку статуса государственного на территории РФ выглядят совершенно абсурдными. Тем не менее, на такой шаг можно и нужно согласиться в целях соблюдения транспарентности и симметричности законодательства - только передав решение и реализацию данного вопроса на региональный и муниципальный уровень.
Конечно, реализация даже такой программы-минимум потребует и от властных структур РФ, и от самого российского общества не только весьма значительных усилий, но и совершенно определенных изменений социально-экономической модели развития. Например, не исключено, что дрейф Украины от президентской к парламентской республике, несомненно, в большей степени отвечающий интересам России и задачам укрепления стратегического партнерства двух стран, может быть ускорен не только очередными досрочными выборами в Верховную Раду (что потребует отказа Партии регионов от сотрудничества с Ющенко и негласного взаимодействия с Блоком Юлии Тимошенко), но и аналогичными изменениями в политической системе нашей страны. Несомненно, те "окна угроз" со стороны сепаратизма, которые возникнут или расширятся при данных изменениях, нужно будет как-то и чем-то "затыкать", что для нашей власти в её нынешнем виде - только лишняя обуза. Однако надо понимать, что альтернатива этому пути одна - окончательное разделение и уничтожение "поодиночке" наших народов.
Николай Павлов РАБОТА НА РАЗРЫВ
Настоящий вихрь закрутился в наших отношениях с Украиной после недавней поездки туда Юрия Лужкова и Константина Затулина. Выступление первого на митинге с заявлением о принадлежности Севастополя России сразу вызвали ответную реакцию. Президент Виктор Ющенко внес в Верховную Раду законопроекты о прекращении действия "большого" Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Россией и Украиной, а также о выдворении Черноморского флота из Севастополя до 2017 года и об ограничении прав местных севастопольских властей. Буквально накануне 2009 года, когда в "нэзалэжной" пройдут президентские выборы и надо будет пролонгировать "Большой Договор", возникла атмосфера, резко облегчающая деятель- ность на Украине пронатовских политических сил. Как непосредственный участник борьбы вокруг ратификации "Большого Договора" в 1998 году, могу сказать простую вещь. Десять лет назад России его нельзя было заключать и ратифицировать, а сейчас нельзя разрывать. Поясню этот парадокс.
Надо сразу сказать, что этот документ двигала вперед администрация президента Ельцина и МИД РФ. Основой "Большого Договора" была необходимость простить многомиллиардные газовые и прочие украинские долги - в обмен на ряд обязательств со стороны Киева, в том числе на нейтральный статус Украины и предоставление базы Черноморскому флоту. За этот договор активно выступила и КПРФ. И обсуждения в Думе тогда шли примерно на таком уровне: "Как можно не ратифицировать такой договор: у меня жена - украинка?!", - это Геннадий Андреевич Зюганов говорил. То есть жесткий и серьезный анализ документа подменялся тезисом, что "украинцы - наши братья". Конечно, это было не очень профессионально, зато невольно отвечало известному призыву Ельцина: "Проснулся - подумай, что ты сделал для Украины!"
Тогда против ратификации Большого Договора в Госдуме активно выступал разве что Сергей Николаевич Бабурин, в Совете Федерации - Юрий Михайлович Лужков, который еще тогда заявил, что этот документ не только не препятствует вхождению Украины в НАТО, но создает для этого все условия, поскольку - по крайней мере, на официальном уровне - для вступления какой-либо страны в НАТО необходимо, чтобы у нее не было территориальных споров с соседями. Как известно, договор всё-таки ратифицировали: Госдума - 25 декабря 1998 года, Совет Федерации - 17 февраля 1999 года, соответствующий федеральный закон N 42-ФЗ был подписан 2 марта 1999 года.
Через Думу эту ратификацию буквально продавили на последнем перед новогодними "каникулами" заседании, причем "за" проголосовали 243 депутата, 30 - "против", а не голосовало - 173. В чем были наши опасения - тех, кто голосовал "против"? В том, что договор носит достаточно декларативный характер, а главный его смысл - признание территориальной целостности Украины в административных границах УССР 1991 года. То есть Россия в соответствии со всеми нормами международного права признавала, что Одесса, Крым, Донецк, Харьков, Луганск - это не наша земля, это не Россия. По сути, мы это признали именно после ратификации "Большого Договора" и впервые в своей истории.
Естественно, что за все эти годы власти Украины не сделали ничего, чтобы обеспечить действия "Большого Договора" в части прав русского населения. Более того, все их действия были прямо противоположны нормам этого документа, а после "оранжевой революции" политика официального Киева стала еще более русофобской и направленной на насильственную украинизацию Востока и Юга. Для того, чтобы обеспечить всё это, они будут стремиться в сторону США и НАТО. О чем мы всех предупреждали еще десять лет назад.
Начиналось всё это еще при Горбачёве, когда политика союзного Центра была направлена на то, чтобы всячески способствовать становлению в союзных республиках этнократий. В рамках пресловутой гласности вектор советской цензуры развернулся на 180 градусов, и те националисты, которые сидели по тюрьмам 10-20 лет, не просто вышли на свободу, но и получили практически монопольную трибуну и статус лидеров общественного мнения. Леонид Кравчук, будучи первым секретарем ЦК КПУ, полностью выполнял эти указания Кремля, всячески способствовал украинским националистам.
А дальше пошли уже разнообразные следствия. Например, признание Ельциным суверенитета Украины в 1990 году. Кстати, тогда на вопрос Сергея Бабурина Андрею Козыреву, хочет ли тот, чтобы в Крыму были военные базы НАТО, тогдашний глава российского МИДа возмутился: как вы, мол, можете такое подумать о нашем братском украинском народе?! И никуда эта демагогия по поводу Украины не делась. Перед подписанием так называемого Союзного договора, в двадцатых числах августа 1991 года, у нас, депутатов Верховного Совета, была встреча с Ельциным. И там активно высказывалось недовольство тем, что проект договора слишком мало прав дает Российской Федерации. А я, как будущий сторонник ГКЧП, о котором еще ничего не знал, напротив, говорил о том, что этот договор разрушает единое союзное государство. И могу сказать, реакция Ельцина на мои слова, его озабоченность этой ситуацией были совершенно неподдельными. Его внутренняя установка, на мой взгляд, была в том, чтобы Союзный договор состоялся. Но после того, как 1 декабря 1991 года на Украине прошел референдум об отказе подписывать Союзный договор, многомудрые ельцинские советники типа Шахрая, Бурбулиса и Козырева убедили своего шефа, что потом украинцы всё равно "на коленях к нам приползут", как выразился тот же Бурбулис, а для начала надо создать Содружество независимых государств. И Ельцин, видимо, посчитал СНГ вполне приемлемым паллиативом - тем более, что в первоначальном тексте там было очень много позитивных вещей: например, сохранение единого оборонного пространства, рублевой зоны и так далее. Правда, тут же в Киеве собрался Верховный Совет Украины, внёс в этот текст существенные поправки, с которыми мы даже ознакомлены не были и узнали о них из газеты "Известия". То есть людей, понимающих, что происходит, было очень мало - буквально единицы.