Народ… Если он для элиты является источником мелких, вторичных по отношению к гедонизму, лакомостей, то его можно использовать, но не более. Да и то недолго. Потому что и от дойки можно устать, и от кайфа властвования. А на "разруливание" (оно же укоренение на западной элитной территории) не нужно исторически длительного периода. Дети вписываются в чужую элиту, получают позиции в бизнесе, правильным образом строят собственные семьи (включая в них представителей западного элитного сообщества). Ну, и всё…
А что еще надо-то гедонисту? Решил он эти задачи - народ становится чистым обременением. Страна - тоже. И чем тогда гедонист будет отличаться от ненавистника? Тем, что просто наплюет и сдаст, а не будет отплясывать джигу на трупе? Невелика разница, если мы говорим о жизни, а не о смерти.
Для "слаботочников" элита гедонизма была инструментом. Средством отодвигания (а по возможности, избывания) элиты ненависти. Но и для гедонистов "слаботочники" были инструментом. Так сказать, средством самолегитимации.
И вот, получив такой культурный и социальный результат, мы говорим о развитии… А есть ли на него хоть какой-то шанс? Ведь речь не об отдельных фигурах. И не о политических лидерах даже. Речь о социальных группах и элитах. На что мы надеемся? Есть ли на что надеяться?
В случае, если мы встанем на позиции романтизма, то надеяться не на что. Ситуация исторического поражения (а оно несомненно) обрекает нас на абсолютно другую - глубоко неромантическую - логику поведения. Я не хочу сказать, что мы должны предать идеалы, стать циниками. Нет, конечно же, мы можем что-то изменить, лишь сохранив в себе идеальное. Но это сохранение не имеет ничего общего с романтизацией реальности.
НАШИ НАДЕЖДЫ следующего десятилетия, как и надежды предыдущего десятилетия, будут нести горький привкус унижения. И чего-то добиться мы можем, только игнорируя несовершенство наших надежд. Отказавшись от их воспевания и, вместе с тем, трезво их перечислив. Причем начав с самых, так сказать, несовершенных. И потому самых реальных.
Надежда N1 - на то, что западная ниша окажется "не того". Условно можно назвать это надеждой в духе "Куршевеля и Прохорова". Разумеется, "Куршевеля и Прохорова", помноженных на тысячу - и количественно (в смысле количества случаев и персонажей, ими задетых), и качественно (в смысле объема проблем, которые будут возникать у наших гедонистов в столь желанной западной нише).
Никакого рационального основания для такой надежды нет. Но к рациональному жизнь не сводится. Рационалистический в целом Запад - зачастую совсем не рационален. Кто сказал, что он уравняет в правах русских и африканских элитных гедонистов? (При том, что русскими будут считаться одинаково Прохоров с Потаниным и Авен с Фридманом). Не настаиваю, что поражение в правах, при котором то, что позволено африканскому элитарию, не позволено русскому, обязательно состоится. Но считаю это высоковероятным. Потому что Африку снисходительно презирают, а Россию - исторически ненавидят. И тут-то как раз и возникает переход за черту рационального.
Если дела будут разворачиваться так (вновь подчеркиваю, что это никак не предопределено, но возможно), то остаться в западной нише русский элитарный гедонист сможет, только переквалифицировавшись не просто в ненавистника, а в эффективного киллера. Кое-кто, может, на это и готов, но… надо еще суметь. А кое-кто - не готов. Или в силу темперамента, или в силу структуры способностей, или даже в силу смутного русского потаенного и малопросветленного рефлекса, выражаемого ёмким словом "западло".
В любом из этих случаев возможна охота западных "волков" на русских наиболее курдючно-аппетитных "баранов". Бараны тогда побегут в Россию. Причем вместе со своими курдюками, то бишь, наворованными миллиардами. А что им еще делать? Как говорил герой Достоевского, "а коли идти больше некуда?".
Напустить на баранов местных русских "волков" невозможно по причине отсутствия оных. Баран-то он баран, этот высококурдючный гедонистический элитарий, но только по отношению к Рокфеллеру или "Голдман и Сакс". А в своем Отечестве - он сам "кого хошь схарчит". Такова унизительная историческая реальность нашего поражения.
Значит, дело вовсе не в том, чтобы здесь пускать бегущих оттуда баранов на общенародные шашлыки. Это всё романтика. Реальность в другом. В том, что бараны прибегут и принесут с собой самое дорогое - эти курдюки, то бишь бабки. Принесут они с тем, чтобы тут спрятать, потому что в другом месте отберут. Россия и народ станут нужны не только для того, чтобы доить, разруливать и кайфовать. Они окажутся нужны для того, чтобы защитить надои от "ужасных иноземных гонителей".
Это совершенно новая историческая коллизия, которая потребует своего оформления и будет оформлена. Кое-кто уже успел её оформить в модели разного рода "автохтонных крепостей". Но можно не сомневаться, что реальным подобное оформление станет только в случае, если за поэзией будет стоять именно вышеназванная проза.
Не сомневаться можно и в другом. В том, что прежде всего побежит прятаться в искомую российскую крепость именно тот элемент, который (при использовании абстрактных, освобожденных от груза исторической необходимости критериев) было бы справедливо назвать самым грязным. Именно его ТАМ "прижмут" наиболее сильно и в первую очередь. И именно он будет наиболее склонен к архетипическому поведению, выражаемому как уже названным выше словом "западло", так и ещё более сочными, но уже совсем непечатными выражениями.
Хотим мы или нет, мы можем оказаться на рандеву с такой вот "элитой". Назвать её героем моего романа я никак не могу. Но не я же буду организовывать её "обратное десантирование". Я просто предвижу такую возможность. Как только возможность возникнет, священные символы прежних эпох, используемые ныне в виде пиар-конструкций ("Родина", "Держава", "народ" et cetera) наполнятся ёмким содержанием, адресующим к слову "общак". Речь не о прямой криминальной аналогии, а о метафоре. Чтобы провести грань (и вместе с тем не потерять ёмкость образа и вытекающее из него понимание существа ситуации), назовем это "общаком" в кавычках и с большой буквы. Так сказать, не обычный заурядный общак, а "Общак". Не надо иллюзий, нынешний инвестиционный бум в России порождён, в том числе, и данной закавыченной сущностью.
Сущность же принесет с собой не только минусы, но и плюсы. Вернувшиеся деньги (а это ведь не только деньги, это позиции, судьбы и многое другое) - почему вернулись? Потому что почувствовали ТАМ угрозу. Но оказаться ЗДЕСЬ мало для того, чтобы угроза исчезла. Чтобы она исчезла, надо это самое "ЗДЕСЬ" сделать защищенным. А это, между прочим, и называется построить дееспособное (в элементарнейших смыслах этого слова) государство. А дальше начинается "суп из топора".
Для того, чтобы было хотя бы такое государство, нужен народ. Для того, чтобы был народ, нужно, чтобы дойка сократилась, а кое-что из фондов (прежних надоев), которыми располагает рассматриваемая весьма небезусловная сущность, было отдано на нужды страны.
"Оборонка" нужна, чтобы защищать эту сущность? Нужна. Так пусть сущность поделится. Сытые и достаточно образованные солдаты нужны? Нужны. Они должны быть здоровыми? Должны. Но нельзя сделать здоровыми только солдат. Значит, медицина в целом нужна? Нужна. И спорт. И культура. Идеология нужна? Нужна. А оружие? А технологии? А это самое, будь оно неладно, развитие? Абсолютно дистрофичное в иных условиях Развитие может обрести в новой ситуации весьма грязную, но реальную опору в виде вышеназванной сущности. Она, повторяю, не герой моего романа. Сооружали сущность гарвардские консультанты, продиктовавшие так называемые "либе- ральные реформы". А нам теперь с этим жить…
Воспевать это отвратительно. Но отворачиваться и игнорировать ещё более отвратительно. Потому что глупо. "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда"…