Конечно, не всё было куплено на "урожайные" деньги. Как шутит сама Гуля: "За эти годы я превратилась в самую хитрую в Киргизии попрошайку!"
Выживать такому большому детдому очень непросто. И, конечно, здесь очень кстати оказывается любая помощь. От одежды и учебников до стройматериалов и денег. Все эти годы самые разные люди и организации помогают детдому. Зарубежные и местные благотворительные фонды, частные пожертвования, помощь Бишкекской и Среднеазиатской православной епархий…
Но всё же главная "подмога" детдома — это собственный труд детдомовцев. Работа на земле.
Фактически здесь Гульнара повторила знаменитый педагогический эксперимент Антона Макаренко. "Мээрим Булагы" — та же коммуна, где коллективный труд, общинность являются главной основой существования детского дома. Только у Гульнары — свои трудности. Макаренко перевоспитывал малолетних преступников, а Гульнара собирает и отогревает сирот.
Но далеко не все стремятся помогать детскому дому "Мээрим Булагы". Иные бишкекские чиновники не против урвать и от детей кусок пожирнее.
Почти сразу после своего создания детский дом столкнулся с алчностью местных чиновников. Увидев, как отремонтировали и привели в порядок здание монастыря воспитанники, тут же нашлись на него и земельный участок "хозяева", которые немедленно взялись отбирать и приватизировать монастырь. Особенно в этом преуспели бывший губернатор Иссык-Кульской области Касымов и директор находящегося рядом техникума. По их указке местные акимы (главы администраций) попытались настроить население против воспитанников детского дома. Травля дошла до того, что чинуши запретили сиротам учиться в местной школе. И детей пришлось возить учиться в соседнее село Фрунзе аж за семь километров.
А потом начались суды. Целых семь судов, прикормленные взятками, выносили решения не в пользу детского дома и его воспитанников. Казалось, что ещё немного — и шестьдесят детей окажутся на улице. Каждый раз приходилось начинать всё с нуля. Опротестовывать очередное беззаконное решение и снова погружаться в судебную тяжбу. И только восьмой по счёту суд поставил в этом деле точку. Он признал право детдома на здания и земли. Чиновникам пришлось умерить свою алчность. А вскоре очень многие из них лишились своих постов.
Но и на этом не закончились тяготы детдома.
В 1995 году бизнесмен Афанасий Карюгин приватизировал 5,9 гектаров земли с пятью коттеджами и бассейнами с минеральной водой, на курорте "Ысык-Ата". Он хотел устроить здесь частный курорт, но в его жизни произошло огромное горе — умер сын. После этой трагедии Афанасий решил уйти из мирской жизни и стал искать, кому передать приватизированный участок. Однажды он узнал о детском доме, что находится в селе Ак-Булун, узнал, что живут дети в бывшем монастыре. И вскоре приехал в детский дом, познакомился с детьми, с тем как живёт "Мээрим Булагы". И принял решение передать пакет документов на имущество детскому дому. Был оформлен договор дарения.
Выполняя просьбу Карюгина, Гульнара с мужем организовали здесь реабилитационно-оздоровительный центр. Там отдыхали не только ребята из Светлого Мыса — приезжали дети-сироты из других приютов, дети-инвалиды, воины-афганцы. И всё это было бесплатно. Как и хотел Афанасий Карюгин.
А потом в эту жизнь вмешалась Федерация профсоюзов в лице её председателя Сагына Бозгунбаева. Через 11 лет после приватизации участка Карюгиным, Федерация профсоюзов Кыргызстана подала исковое заявление в Чуйский межрайонный суд об отмене договора дарения 2003 года детскому дому, лишь на том основании, что именно Федерация профсоюзов Кыргызстана является собственником данного имущества, а не детский дом и тем более не Карюгин. И суд, забыв про срок давности, предусмотренный законодательством, наплевав на закон и мораль тут же вынес решение в пользу профсоюза: отобрать у сирот подаренную землю.
И тогда Гульнара в знак протеста вышла с детьми на улицу. Они организовали пикет перед зданием правительства. И её поддержала общественность. О деле "Ысык-Аты" написали газеты, ребят поддержал союз ветеранов Афганистана, который не только взял на себя снабжение пикета продуктами, но и охрану его от всякого рода нанятых погромщиков.
Сегодня и это дело наконец сдвинулось с мёртвой точки. Появилась надежда, что оздоровительный центр останется за детским домом.
— Если бы вы только знали, как я устала от этих судов и произвола чиновников, — устало всплёскивает руками Гульнара. — Иногда было так тяжело, что просто хотелось всё бросить. Закрыть детдом и жить простой тихой жизнью. Каюсь, была такая слабость. Но зайдёшь ночью в детскую спальню, услышишь, как они безмятежно сопят во сне, посмотришь утром в их глаза и думаешь — какая ерунда в голову лезла?! Вот оно — моё счастье! Что ещё надо?
Какая у меня мечта? Очень земная. Покрыть крышу железом. Когда-то крыша была построена с таким углом, что с железа снег скатывается, а вот с шифера нет. То и дело под его тяжестью он лопается или съезжает. И это много сил зимой отбирает…
Детский дом "Мээрим Булагы", Киргизия — Москва
Сергей Загатин РУССКИЙ ДОЗОР
Скажи, читатель, как называются люди, которые со спокойным сердцем и с уверенностью в правоте своего дела могут посреди бела дня избивать женщину с тремя детьми: близнецами четырёх месяцев и девочкой двух лет от роду?
Нет, читатель, ты не угадал.
Эти люди теперь называются "антифашистами".
3 июля сего года эти люди — видимо, в рамках своей борьбы с фашизмом — напали на Екатерину Скачевскую и её детей.
Гипотетическая "вина" Скачевской состоит в том, что её ближайший родственник находится в СИЗО по обвинению в нападениях на иностранцев.
Вот что рассказала о нападении сама Екатерина:
— Я забрала двухлетнюю дочку и шла мимо детского сада с коляской, в ней мои четырехмесячные близняшки. Около забора стояла группа неизвестных мне парней лет семнадцати. Южане что-то горячо обсуждали, а потом один из них показал на меня пальцем. Они подбежали ко мне внезапно и, не обращая внимания на детей, стали избивать. Они хватали меня за волосы, били ногами в живот и руками по голове. При этом выкрикивали: "смерть фашистской семье".
Избив также 2-летнюю малышку, подонки стали вырывать из рук женщины коляску, пытаясь её перевернуть.
— Я повисла на ней всем телом, пыталась удержать, — продолжает женщина. — Спас нас сосед по дому. Он закричал на них и даже попытался догнать, но они убежали.
Екатерина отделалась ушибами головы и живота, старшая дочка — сильным испугом и травмами ног. Пострадавшим зафиксировали факт побоев в поликлинике, куда были вызваны сотрудники ОВД "Печатники".
Надо сказать, что сотрудники милиции подошли к расследованию данного дела с похвальным прилежанием, и на днях, по крайней мере, двое из нападавших задержаны. Их имён мы называть не будем — что вы, как можно, ведь в данном случае преступность явно не имеет национальности.
Это если в Брайтон-Бич задержат, к примеру, аферистов и рэкетиров Вахтанга, Мовлади и пожилого Соломона Михайловича, тогда да, можно сказать определённо — перед нами "русская мафия".
Или если студент московского вуза, несмотря на свою национальность, имеющий наглость вести здоровый образ жизни (а от этого до фашизма один шаг — вспоминаем нацистскую Германию — до чего её довели спортивные клубы!), не даёт троим толерантным гостям столицы себя зарезать; больше того, в пылу борьбы отбирает у тех нож и… И всё — дальше следует "русский фашизм".
А двое юношей, избивавших Катю, — они нет, не такие. Они именно та преступность, которая национальности не имеет. Вернее, имеет, но причем здесь это? Ведь подонков хватает в любом народе. И в приличном обществе говорить об этом — моветон. Ибо нельзя способствовать разжиганию и сеять рознь, как это делают "русские фашисты".