Как горько корил себя лунный заяц, что поверив в свои волшебные силы, не обратился к Нефритовому лунному владыке, который мог бы одолеть и Белого владыку Запада. Лунный заяц сделал всё, чтобы после своей смерти ведьмак Дантес попал в самые гнилые топи великой Бездны. Он и на балу у Небесного владыки корчился от постоянных судорог. Он как бы служил примером для всех приглашенных на бал, что ждет того, кто сеет зло.
Ворочаясь под коричным деревом лунный заяц Ту думал: жаль, у него не было в те годы верного друга небесной собаки Гоу. Вместе бы они одолели Белого владыку Запада, и Пушкин бы жил еще долгие годы. Заснул лунный заяц лишь под утро под звучание "Сказки о золотом петушке"…
Чарльз Вильямс ВИДЕНИЕ ИМПЕРИИ
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА. Чарльз Вальтер Стэнсби ВильЯмс родился 20 сентября 1886 г. в Лондоне. Этот город уже в зрелые годы стал для него подобием Града Небесного; как истинный горожанин, Вильямс не мог представить свою жизнь вне сложной иерархии столичного имперского Лондона. Образ Города: Лондона, Византии или Рима, всегда занимал центральное место в прозе и поэзии Вильямса. Юный Вильямс поступил в Лондонский университет, но был вынужден вскоре покинуть его, поскольку семья не могла обеспечить его обучение. Тогда Чарльз Вильямс был принят на работу в лондонский офис издательства Оксфордского университета (Oxford University Press). С началом Второй мировой войны в 1939 г., уже после публикации своего сильнейшего романа "Сошествие во ад", Чарльз Вильямс вместе с издательством переезжает в Оксфорд. Там он по приглашению своего почитателя К.С.Льюиса входит в литературный кружок "Инклингов", в котором, вплоть до своей смерти в 1945 г., являлся одной из основных фигур — наряду с К.С.Льюисом и Дж.Р.Р.Толкиеном.
Григорий Бондаренко
I.
Тело единое оргaном пело;
наречия мира расцвели в Византии;
звенело и пело просторечие Византии;
улицы вторят гласу Престола.
Деяния нисходят от Престола.
Под ним, переводя греческий минускул
для всех племён, тождества творения
удивительно снисходящие в род и род,
слуги пишут деяния царские;
логофеты сбегают по порфирным ступеням,
разнося послания по всей империи.
Талиесин прошёл сквозь ближайших ангелов,
от явления благодати до места образов.
Утро воссияло на Золотом Роге;
он слышал за спиною стук колесниц:
несли обновление всем языкам;
он видел нунциев, отправленных по течениям
морским, в постоянном движении,
гребцов руки, прикованные к имперским веслaм,
колесницы и галеры, дарованные послам,
отправленным за море до берега иного.
Царский поэт смотрелся в зеркало Золотого Рога.
II.
Заря поднялась над Золотым Рогом.
Я видел тождества, отражённые в сапфирном море:
за Синаем Арарат, за Араратом Эльбрус -
светом брызжущий, снегом искрящийся,
целомудрие стройных вершин Кавказа;
снега отблеск на бровях мира
сменился глубоким зелёным долом.
Из Визaнтия присланы тождества письмена,
когда племена собрались праздновать
тезоименитство своего отца-императора.
Империи солнце сияло на каждом кургане,
с валом двойным, охраной долин плодородных.
Сияли клинки благородного древнего танца;
девы нагие смеялись от счастья земного,
телом своим повторяя провинции форму,
форму основы пространства,
полукруглой основы славы имперской.
Спины напряжены, любови устроены;
брошено через воздушные реки империи
имя забытое, шута бремя,
слава и рама любовников низин Кавказских
звенела вокруг снегов Эльбруса.
Тело единое оргaном пело.
III.
Эльбрус поднялся над Золотым Рогом.
К югу от кости морской, Туле, каменный череп,
пастбище на одинокой скале,
схема Логра, тема и образ империи,
поднялся в равновесии, вес правления со славою.
Мерлин, времени мера, взбирается сквозь призмы и линии;
по-над Камелотом и дальним Карбонеком,
над Опасной Изменой и Престолом союза,
фосфор философской звезды Персифаля хлынет.
Лев Ланселота, смущённый запахом поклонения,
рыкает подле тела госпожи Гвиневеры.
Мерлин определяет в умных эмблемах
щит над щитом, положение над положением;
на дорогах слышен топот господских коней.
Мечи сверкают; разбойники убегают;
Стол установлен твёрдо в королевском холле,
а над сиденьями начертаны знаки души и доли,
деяния, подвиги и вся история Логра.
По имперской дороге спешит белый нунций
возвеличить сердца Латерана, Галлии, Логра…
VI.
Почему Папа движется в имперских походах?
почему золотые дворцы тускнеют пред папской
одеждой, плотью и костью искупления?
что нарушило волю Императора?
VII.
Адамы во глубине иеросалимской вздыхали -
тонко их мысли свивался венец, -
взывая: "О разветвлённый отец,
не слишком ли долго я ждал в беспечальном
лишённом иных измерений пространстве?
Не видит ли Бог начал воюющих?
Подобает нам расти до высот, Бога и Царя взыскующи:
Подобает нам смотреть на сраженье деяний в непостоянстве".
Адамы взбирались по древу, кора,
шуршала и крошилась за ними;
битву в законе наблюдали они,
ужасаясь среди царского двора.
Дерево умерло, не умирая,
супротив добра вожделело добро,
деянья в сраженьи отравили кровь,
на плетёном древе — их тел кривая.
Суставы сводило; двойное созданье
блевало, боролось, добро против добра;
по силам своим они провидели разум Императора,
его видения войн мирозданья.
Он медленно шёл сквозь строения
в ночи своей своего отсутствия; Византий спал;
белёсый сумрак крался за ним и мерцал,
изгнание в тварь тварного отверженья спасения.
Зачатие без границ Адамов греховных коснулось;
задушено над их головой, дерево ярких лучей
потеряло в глубинах ямы свой воздушный ручей;
они восхотели; они увидели; они ужаснулись…
IX.
Тело единое оргaном пело;
деяния тождества поклонялись Господу;
цвело и звенело пение Византии.
О рамена, локти, запястья,
благословите Его,
хвалите Его,
величайте Его вo веки;
сочленения пальцев,
благословите Господа;
суставы колен и лодыжек,
благословите Господа;
бёдра и спины во множестве,
благословите Его,
хвалите Его,
величайте Его вo веки;
благословите Его на Кавказе, благословите Его в Латеране,
благословите Его в эмблемах Лондона-в-Логре,
если будут иные языки за Логром,
благословите Его,
хвалите Его,
величайте Его вo веки;
если будет сознание в толще подвижной воды,
или власть хоть какая-то
на болотах за дальним По-лу,
хоть какая-то мера среди областей безголовых,
благословите Его,
хвалите Его,
величайте Его вo веки.
Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 7
ПАМЯТИ МИХАИЛА ВИШНЯКОВА
5 июля на 63-м году жизни скончался замечательный русский поэт Михаил Евсеевич Вишняков.