Из концепции суверенной демократии следовало, что Россия еще не готова к прямой конфронтации с Западом, поэтому пока вынужденно играет по его правилам и заявляет, что она демократическое, но при этом суверенное государство. Это означало, что Россия не собирается отказываться от суверенитета над ресурсами в рамках концепции, озвученной западными странами еще на берлинской конференции для решения спорных вопросов по колонизации тропической Африки 1885 года. На ней впервые прозвучала заявление о том, что если страна не может эффективно использовать свои природные ресурсы, то они должны быть переданы под международную юрисдикцию. С тех пор Запад неизменно руководствовался в своей политике по отношению к колонизируемым странам этим принципом. Отсюда и известное высказывание Мадлен Олбрайт о том, что "это несправедливо, что у России так много ресурсов". Здесь можно вспомнить высказывания другого западноевропейского "мыслителя": "Я горжусь тем, что не знаю, что такое справедливость."
Уже к началу 2007 г. стало совершенно ясно, по какому сценарию будут развиваться события. В десятом номере газеты "Завтра" за 2007 г. в статье "Инструменты и ценности" я попытался проанализировать декларации российской власти и их последствия. Статья имела подзаголовок "Сказав "А", придётся говорить и всё остальное".
"А" БЫЛО СКАЗАНО. ЧТО ДАЛЬШЕ?
В начале 2007 г. В.Путин высказал два принципиальных положения. В "мюнхенской" речи он объявил о разрыве с тем курсом США на построение "нового мирового порядка", в фарватере которого РФ шла, начиная с 1992 г. Это было сделано в столь резких выражениях, что западная пресса заговорила о возобновлении "холодной войны".Это заявление означало разрыв с самой философией мироустройства согласно доктрине "глобализации под эгидой США".
Это был почти необратимый шаг — в фундаментальном противоречии мировой политики Россия переходила из лагеря стран-сателлитов США в число оппонентов или даже противников. США сигнал прекрасно поняли, но решили, "замяв" вопрос, использовать время для подготовки массированного удара. А Россия, успокоенная отсутствием жесткой реакции, продолжала, как это часто бывает, действовать не спеша.
Второе принципиальное положение В.В.Путин высказал на заседании президиума Госсовета РФ в Волгограде 19 февраля 2007 г., и оно было прямо связано с "мюнхенской" речью. Он объявил о курсе на "диверсификацию экономики за счет подъема перерабатывающих отраслей". Это — явный отход от линии на превращение России в "энергетическую державу", снабжающую Запад нефтью и газом. Более того, подъем перерабатывающих отраслей, подразумевающий переориентацию потока энергоносителей на внутренний рынок, на обеспечение сидящего на голодном пайке отечественного хозяйства, — это прямой вызов Западу. Он в своей реальной политике последовательно использует тезис Маргарет Тэтчер о том, что российское население слишком велико, для добычи и транспортировки имеющихся ресурсов будет вполне достаточно 15 млн. человек.
Как сообщил В.В.Путин на заседании Президиума Госсовета, он дал поручение Правительству подготовить федеральный закон "О государственном прогнозировании и социально-экономическом развитии Российской Федерации". Это означало официальный отказ от представления России как "пространства", лишенного своего вектора развития и полностью подчиненного воле "экономических операторов мирового рынка". Государство возвращало себе функцию целеполагания в социально-экономическом развитии. Это было важным изменением, ведь закон о прогнозировании уже был принят предыдущей Думой и даже одобрен Советом Федерации, но тогда по рекомендации Грефа В.В.Путин наложил на него вето. Видимо, к 2007 г. ситуация изменилась.
Наконец, В.В.Путин фактически объявил об отказе от ограничений, которые накладывают нормы ВТО: "Необходимо разработать систему мер, направленных на увеличение доли обрабатывающих производств с высокой степенью добавленной стоимости, … предусмотрев субсидирование процентных ставок по кредитам, предоставляемым на расширение выпуска высокотехнологичной продукции". И государственное субсидирование кредитов промышленным предприятиям, и любые льготы отдельным отраслям промышленности — все это меры государственной поддержки, запрещенные нормами ВТО. В качестве отраслей, которым в первую очередь будет оказана такая поддержка, В.В.Путин назвал авиацию и судостроение. Было открыто заявлено, что авиастроение России будет возрождаться не "в рамках условий ВТО", а под эгидой государства и с помощью государственных инвестиций и субсидий.
Стоит вспомнить, что Россию пытались втянуть в ВТО еще в 2003 г., когда это было "смерти подобно". Но тогда группе ученых и специалистов, которые встретились с В.Путиным, удалось в ходе откровенной продолжительной беседы объяснить, какими катастрофическими последствиями грозит такой шаг России. Удалось с цифрами и фактами в руках показать, как Запад, лицемерно убеждая нас пойти на уступки, на самом деле сам крайне заинтересован в том, чтобы всеми правдами и неправдами как можно скорее втянуть Россию в ВТО, обслуживающую вопреки декларациям исключительно интересы развитых экономик и ТНК. Причем оказалось, что ни Касьянов, ни Илларионов, ни Греф даже не проинформировали президента о главном направлении переговоров — приведении всей системы хозяйствования к нормам ВТО, что означало в первую очередь установление мировых цен на газ и электроэнергию для национальных потребителей. Президент тогда без всяких громких деклараций на эту тему отменил свое же решение о форсированном вступлении в ВТО уже в 2003 г. А недавно сенатор С.Лисовский, тот самый, который выносил "коробку из-под ксерокса" из Белого дома, назвал Максима Медведкова, главного переговорщика по вопросам вступления России в ВТО, врагом народа, правда, не уточнив, какого.
Заявления президента 2007 г. обозначили тот порог, за которым возникла необратимость. Они отражали состояние массового сознания, которое не приемлет ни навязанного России неолиберального курса Гайдара-Чубайса-Кудрина, ни глобализации "под эгидой США". Это неприятие населением курса реформ консолидировалось настолько, что превратилось в политическую силу, которая предопределила эволюцию Путина. Тогда, быть может, он еще не почувствовал, что переступил порог. Но "А" было сказано.
Дальнейшие события развивались в пространстве смыслов произнесенных слов. Оказалось, что слова могут материализовываться. Появилось стремление к восстановлению субъектности России в международной политике, к восстановлению свернутого сотрудничества со своими естественными союзниками, появился план Путина, а потом заявление Медведева на заседании восьмерки на о.Хоккайдо о намерении России перейти к торговле энергоресурсами за рубли. Ранее подобные заявления позволили себе сделать председатель Совета министров СССР В.Павлов и президент Ирака С.Хуссейн, судьба которых хорошо известна. Последним заявлением Медведев фактически поставил под сомнение право США потреблять 40% мирового ВВП, производя менее 20% за счет присвоения сеньоража при эмитировании доллара как мировых денег. Такое не забывается и не прощается.. Далее речь пошла и о приостановке процесса вступления в ВТО, и о подготовке новой концепции деятельности СМИ и т.д. и т.п. За этим могут последовать слова и о газовом ОПЕК, и об общем рынке с Китаем, а главное — о социально-культурной самобытности России, а также многое другое, что сама власть не могла себе представить каких-нибудь три-четыре года тому назад.
Тогда, в 2007 г. ряд аналитиков сошлись на том, что выдержать кампанию "новой холодной войны", которая будет вестись на полное уничтожение ценностно-смыслового пространства России совершенно новым оружием, России будет очень трудно без глубокого преобразования государства и социальной сферы. Слишком велика "пятая колонна", слишком большие интересы поставлены на кон, слишком устал и деморализован "личный состав" России. Чтобы обеспечить оборону в такой войне, первое и главное условие — новый "общественный договор" между властью и обществом. Необходимо привести коллективное бессознательное власти в соответствие с коллективным бессознательным народа. В той своей статье я писал, что для консолидации общества в преддверии испытаний нужен "реальный поворот в экономической и социальной политике, который требует обновления политической системы — ее идеологии, языка, структур, процедур и людей". Сказав "А", уже нельзя прикусить язык и замолчать…