Воскресный же выпуск "Вестей" словно перенес меня в начало 1945 года, когда мальчишкой вместе с мамой и бабушкой слушал я по радио-тарелке победные сводки с фронтов Второй мировой. Все выступающие — от президента и премьера до Валентина Фалина и корреспондентов — говорили о России, как о нашей единственной Родине, а не об "этой стране". Но особенно потряс меня постскриптум Дмитрия Киселева о русофобии. Сколько писал я об этом чудовищном составляющем российской жизни последних двадцати лет в газетах "Завтра" и "Слово", говорил на "Народном радио". И вдруг вижу на экранах постоянного героя своих очерков "Давайте одумаемся" Ф.И. Тютчева. Если коротичевские, егорояковлевские и гусевские "демократические" рупоры утопили дорвавшегося до вседозволенности обывателя в словословиях бухариным, тухачевским, якирам, литвиновым, луначарским и прочим троцкистским подельникам, то наши очаги сопротивления пытались противопоставить этим русофобам имена и дела Тютчева, семьи Аксаковых, Достоевского (которого Чубайс грозился в клочья порвать), Леонтьева, Меньшикова, Суворина и других славянофилов интернационального толка, всячески противостоящих русофобии. И вот, наконец, государственный канал услышал наш многолетний призыв "Россия! Встань и поднимайся". В связи с этим, поистине воскресным событием, я хочу конспективно напомнить об очагах русофобии, которым посвящены только что вышедшие и представленные на международной ярмарке мои книги "Бремя русских" и "Прости им, ибо не ведают, что творят".
Только патологической русофобией могу я объяснить упорную попытку чиновников и демократов сорвать празднование 200-летнего юбилея Н.В. Гоголя в будущем году. Членам "Фонда Гоголя" пришлось дважды напрямую обращаться сначала к Президенту Путину, а потом к Путину-Премьеру, чтобы противостоять этой антигоголевской русофобии, особенно пакостной, когда украинские "оранжисты" используют имя Гоголя в грязной противорусской истерии. Только законченный русофоб — некий гражданин Пентковский, всячески поддерживаемый господином Швыдким, назначившим его директором "Абрамцева", мог уничтожить аксаковско-мамонтовский очаг русской культуры, дав понять сотрудникам, что духа мракобеса Гоголя в "Абрамцеве" не потерпит.
Только русофобская культурная политика сначала шоу-министра, а потом главы ФАККа Швыдкого довела древний Псков до состояния куда более страшного, чем это сделали в июле 1944 года нацисты. Тратя миллионы государственных валютных средств на грязнейшие художественные биеннале, где демонстрируются сосульки из мочи, композиции гениталий и прочие совершенства "швыдковской камарильи"; субсидируя русофобские фильмы, подобные "Сволочам"; возводя в гении вместе с господином Пиотровским законченного русофоба, певца коммунальных сортиров Кабакова; давая деньги на постановки "голых пионерок", "детей Розенталя"; позволяя сегодняшним "мейерхольдам" типа коменданта ЖЭКа Фокина или презирающего Россию г-на Лунгина вкупе с ельцинским лизоблюдом Захаровым издеваться над русской классикой, он постарался уничтожить отечественную школу реставрации — одну из лучших в мире, ликвидировав 60 лет существовавшую Комиссию по аттестации реставраторов.
Только русофобски настроенные руководители телеканала "Культура" могут годами предоставлять эфир Витечке Ерофееву, на весь мир заявившему о ничтожестве всех почти русских литературных классиков XIX — XX веков. И в своем самодеятельном, скучнейшем "Апокрифе" он проводит ту же русофобскую линию, что и господин Швыдкой в "Культурной революции". Один только лозунг "Русский фашизм страшнее немецкого", проболтанный Швыдким и поддержанный дамочками образца Гербер, Боннэр или Альбац, тянет на серьезное юридическое вмешательство.
Только русофобы, презирающие православие, могут устраивать в Сахаровском музее выставки "Осторожно, религия!", оскорбляющие духовные чувства миллионов верующих. Добро на устройство чудовищных экспозиций получено из-за океана от той же Боннэр-кукловодши и наследницы борца за права человечества, одарившего его мегабомбой.
Только в нашей стране могут хозяйничать в СМИ такие закоренелые русофобские корпорации, руководимые кондолизами райс, как "Эхо Москвы", "НТВ", "Первый канал", где главный определитель внешней политики России Познер — гражданин США.
Только в нашей стране журналисты, подобные г-ну Росту, со страниц русофобской "Новой газеты" могут кричать, что они — грузины и ненавидят эту страну и её Президента. Это такие, как он, подарили нам Шеварднадзе, Гамсахурдиа, а теперь параноидального Саакашвили, которого так любит выхоленный Россией певец Кикабидзе, отказавшийся от чести быть награжденным президентом России и перешедшим под творческую юрисдикцию к русофобу Ющенко. Ну не цирк ли это?
Я мог бы долго продолжать список русофобов и вспомнить, как г-н Церетели рядом с храмом Христа Спасителя и пямятником лютому врагу России Энгельсу воздвигает Петра Колумбовича; превращает Российскую Академию художеств в галерею портретов своих дружков и шашлычную, а рядом со святая святых России — Могилой Неизвестного Солдата и Кремлевской стеной высаживает убогий зверинец, уместный разве что в захудалом окраинном дворике.
Считаю, если вспомнили о Тютчеве и русских традициях, значит пора снять эмбарго с освещения ежегодных "Аксаковских праздников", проводимых в Уфе замечательным писателем Михаилом Чвановым, и начать рассказывать о распутинских фестивалях "Сияние России", каждую осень проходящие на иркутской земле. Пора слушать правду о мировой русофобии не от "извертевшихся на пупе" телеведущих, а предоставить слово ученому, дипломату и общественному деятелю Валентину Фалину. Пусть чаще люди видят и слышат таких просветителей, как Н. Лисовой, отец Александр (Шаргунов), Юрий Болдырев, как геополитик и потомственный генерал Леонид Ивашов, выдающийся лингвист Андрей Зализняк, писатель и критик Игорь Золотусский, журналист-международник Виктор Линник и другие борцы с русофобией.
Пока же 11 процентов россиян, поддерживающих Саакашвили в кровавом конфликте-геноциде, держат в своих руках деньги и власть (кудрины, кириенки, грефы и им подобные), пока Абрамович пришвартовывает свою миллионную яхту рядом с "Авророй", пока Чубайс "дербанит" миллиарды народных денег, пока имена Ельцина присваиваются библиотекам и улицам, когда все порядочные политики и экономисты считают его вместе с Горбачевым главным виновником Будённовска, Беслана, Цхинвала и вымирания России, с русофобией бороться не только трудно, но и невозможно.
д. Еренево Кижской округи
Георгий Костин К СТРАНЕ МАСТЕРОВ
Потерпев катастрофическое поражение на выборах в последнюю Государственную Думу, отечественные либералы снова стали называть русских людей рабами. Де, только рабы могут отказываться от свободы. И, чтобы оправдать этот тезис, поскольку Россия, в отличие от любимой либералами Америки, не знала рабовладения, — ссылаются на крепостное право. По умолчанию приравнивая крепостного крестьянина к рабу.
Но русский крестьянин — не раб и никогда рабом не был. Даже во времена пресловутого крепостного права. Ибо крепостное право существовало как одно из составляющих традиционного русского государственного уклада со сверхвысокой мобилизационной нагрузкой на население. Разумеется, это в значительной мере ограничивало или даже упраздняло многие проявления СВОБОДЫ, которые вытекали из европейского городского (читай — либерального) уклада. Но это вовсе не отменяло других проявлений СВОБОДЫ, вытекавших из русского государственного уклада и совершенно непредставимых для либерального уклада.
Российское крепостное право, безусловно, устаревало. Но вовсе не потому, что оно угнетало русского крестьянина. Русское крепостное право устаревало по другой исторической причине. Нарождающемуся и в России научно-техническому прогрессу нужны были работники, много работников. Этими работниками могли быть только бывшие крепостные крестьяне. Но чтобы крепостной крестьянин мог свободно стать работником научно-технического прогресса, его следовало раскрепостить. Крепостное право стало тормозом на пути развития России. Этот тормоз был, естественно, ликвидирован. Крепостное право, и вместе с ним одно из основных составляющих крестьянского уклада, было принесено в жертву научно-техническому прогрессу.