В этом двигателе — непрерывная эволюция человеческих изобретений, с момента покорения огня и создания колеса, когда каждое из бесчисленных поколений, открывая тайны магнетизма и тяготения, молекулярной физики и теории вихрей, напыляло слой за слоем знания о земле и небе, усиливая могущество интеллекта. В этом изделии, сложность которого превосходит ядерный реактор, таятся реликтовые приемы построения пирамид и лазерная резка металлов, дыхание, звучащее в тростниковой флейте, и способы управления плазмой.
Добиваясь совершенства конструкции, рассчитывая на компьютере каждый плавный изгиб, каждый микрон, каждую горсть молекул, творцы машины превратили её в шедевр ХХI века, эталон красоты, созвучный с храмом "Покрова на Нерли" или романсом "Я помню чудное мгновенье". Слиток металла, из которого удалено всё лишнее, что мешает самолету лететь с тройной скоростью звука или застывать неподвижно в небе, — этот металлический слиток превращается в турбореактивный двигатель, непревзойденный по красоте.
Двигатель — как напряженный бицепс, созданный для глобальной борьбы. В этой великолепной и грозной машине таятся его предтечи. Они толкали бипланы над полями Первой мировой. Подымали в небо гигантские птеродактили Сикорского. Переносили через Северный полюс самолёт Чкалова. Рассекали ночное небо Мадрида. Схватывались в неравных боях с фашистами в раскалённых небесах 41-го. Кидались из-за туч на рейхстаг. Защищали подступы к Пхеньяну и Каиру, отбивая атаки "летающих крепостей". Пикировали на афганское ущелье Панджшер и стреляющие чеченские скалы. В недавней кавказской войне громили ПВО грузин, разбивали вдребезги пирсы и аэродромы противника.
В этом стальном аппарате, как в древесных кольцах, запечатлелась история Родины, великая и трагичная. Русские женщины в платках и лаптях, строившие на волжском берегу завод Рено. Комиссары в чёрных кожанках, отправлявшие на фронты гражданской войны автомобили с пулемётами. Сталинская пятилетка, преобразившая завод, подымавшая в небо эскадрильи "красной империи". "Красные директора" первой волны, одни их которых были расстреляны, другие награждены орденами и звездами. Эвакуация завода по Волге, когда баржи со станками вмерзли в лед, и люди на руках тащили на берег драгоценную поклажу, падая, харкая кровью. Гигантский взлет советской авиации, когда небо Родины заполонили невиданные скоростные машины, пассажирские и транспортные громады, тяжеловесные бомбовозы, стремительные, как молнии, истребители. И жуткая "черная дыра" русской истории, когда "красная империя" пала, и враги, как коршуны, вились над опустевшими цехами, остановленными заводами, выклевывая секреты и разгоняя коллективы, терзая беззащитную индустрию и уничтожая несметные богатства страны, добытые в жертвах и подвигах. Таинственное, необъяснимое логически, возрождение, словно дряхлые корпуса, ржавые станки, обезлюдевшие цеха окропили "живой водой". На пепелище, среди разгрома и запустения, стала стремительно взрастать новая русская цивилизация, в небывалой красоте и энергии, одухотворенная и дерзкая, оснащенная верой и знаниями, отвагой и стоицизмом.
Её дивное детище — огромный, как стальной цветок, драгоценный, как волшебная брошь, турбореактивный двигатель для истребителя Пятого поколения. Грозное оружие ХХI века, гарант безопасности нового Государства российского, "Пятой Империи" русских.
Научно-производственное объединение "Сатурн". Город Рыбинск. Наследник знаменитого завода "Рыбинские моторы".
ВСЁ ВЕЛИКОЕ НАЧИНАЕТСЯ с крохотного, едва ощутимого вихря. Из этого вихря раскручиваются галактики, расширяются империи, взрастают вероучения, сотворяются отрасли знаний. Здесь, в Рыбинске, в "проклятые девяностые", среди какофонии и безумства, бандитских "стрелок" и стариковских самоубийств, гульбы и отчаяния — возник вихрь. Среди распадающегося народа, обреченного общества, торжествующей энтропии появилась крохотная воронка, завертевшая мир в обратную сторону. Малый завиток, обративший вспять процессы распада. Воля, противодействующая энтропии. Этим вихрем был молодой человек Юрий Васильевич Ласточкин, экономист и предприниматель, мечтатель и умница, сметливый глаз и оборотистый ум. Упрямый потомок волжских купцов, уроженец бурлацкой Волги, наследник русской породы, рождавшей на берегах великой реки бунтарей и героев, художников и праведников. Как и все, он упал за борт взорванного ковчега, именуемого государством, в кипящее море "рынка": мелкотоварного и бандитского, "челночного" и пивного, тупого и мелкотравчатого. Он занимался бизнесом, кооперировался, разорялся, рисковал. Нащупывал связи. "Учился торговать" среди свиста пуль. Учился на сверхскоростях проскакивать опасные участки, на которых разбивались другие. Учился новому типу общения, в котором тебя не спасет протекция секретаря обкома или генерала КГБ, а только собственная воля, обаяние, понимание интересов, своих собственных и партнера. Вокруг создавались быстрые шальные состояния — на обороте алкоголя, спекуляции недвижимостью, на "нефтянке", а также на наркотиках, торговле "волосатым золотом" и человеческими органами. Вихрь, который возник в сознании Ласточкина, обратил его взор на берег Волги, где на огромных территориях лежал мертвый, никому не нужный завод, подобный выбросившемуся на берег киту, и мелкие хищники догрызали его сгнившую плоть. Это был мертвый кит великой советской индустрии. Образ сбитой американцами авиационной промышленности России. Символ поверженной империи, которой не суждено возродиться. Поруганные деяния отцов, их оскверненные могилы и выброшенные из склепов кости.
Русский мистик Николай Федоров создал учение о священном деле сынов, воскрешающих мертвых отцов. О великом сыновнем долге воскресить отцов, даровавших жизнь сыновьям. Это учение о русской Пасхе, о русском возрождении, о бессмертии России. Вряд ли Ласточкин знал об этом учении, но явился его носителем, сыном, не забывшим отцов, русским, не бросившим Россию в беде.
Купить эту громадную, не имевшую будущего свалку было сущим безумием с точки зрения "экономики первичного рынка", представлений рвача и стяжателя, распылявшего свои "бешеные", даровые деньги в гульбе, в приобретении вилл и яхт, в безумном потреблении. Ласточкин, накопив сбережения, купил завод, стал владельцем контрольного пакета акций, получив контроль над кладбищем. Там же, на этом кладбище отцов, он дал себе слово превратить завод в лучшее предприятие России, сделать российское моторостроение лучшей отраслью мира, возродить авиацию Родины.
Только такая сверхзадача, непостижимая для пошлого здравого смысла, безумная с точки зрения тривиальной логики, религиозная и прекрасная по своей глубине и размаху, ведет к победе в безнадежных, как смерть, условиях. Только этот богатырский, связанный с высшими ценностями возглас может разбудить сонных людей, обессиленных творцов, изнуренных работников. Этот зов был услышан. Так в древности князь среди посеченного войска ставит свой стяг, и к этому стягу стремятся оставшиеся в живых, не сдавшиеся, выстраивают новый строй.
Ласточкин стал собирать команду. Здесь, в Рыбинске, на других КБ и заводах среди оскорбленных, но не сдавшихся, не продавших секреты родины ЦРУ, впроголодь работающих за пульманами, получающих зарплату ржаным хлебом и китайским ширпотребом. Конструкторы, инженеры. Специалисты по маркетингу, финансисты, кадровики. Так набирают команду космонавтов перед высадкой на Луну. И такая высадка состоялась. Среди лунного пейзажа разгромленного завода, среди кратеров и пыльных вмятин стали возникать цеха невиданного дизайна, корпуса кристаллической красоты, люди с волевыми ясными лицами, которых Андрей Платонов называл "одухотворенными людьми". Ласточкин собирал свое воинство, как мастер по кусочкам драгоценной смальты создает неповторимую мозаику. Добивался кредитов в банках. Покупал за границей самое лучшее, невиданное в России оборудование. Расширял свою "империю", присоединяя к ней другие заводы и конструкторские бюро, испытательные стенды и лаборатории. Подбирал брошенное на землю. Вдыхал жизнь в омертвелое. Судьба свела Ласточкина с Михаилом Аслановичем Погосяном, главой фирмы "Сухой", почти единственной уцелевшей от погрома авиаиндустрии СССР, с потухшими звездами "Ту", "Ил" и "Миг". Два романтика и подвижника, организатора и блистательных практика — нашли друг друга. Замыслили создать гражданский самолет мирового класса "Суперджет" и истребитель пятого поколения Су-35. Их замыслы близки к реализации. "Суперджет" летает, собирая покупателей на мировом рынке. Су-35 имеет построенный двигатель и ждет, когда Министерство обороны "спустит" производственникам долгожданный "оборонный заказ".