— Илюшенька! Здравствуй, родной! Как доехал? К нам надолго ли? По делу или как?
— Соловья-разбойника привёз.
— А и где он?
— К седлу приторочен. Я слышал, ты награду за него обещал. А тому, кто Соловья изничтожит, обещал место почетное в своей дружине? Ну, так вот он я, а вот — Соловей!
— Прибил?! Насмерть? — забеспокоился князь.
— Живой. Зубы только все выбиты.
— Ай-ай-ай! Как же так?! Все зубы… Ай-ай-ай… Разве можно так?
— Ну, ежели палицей попасть, как следует, то — можно.
— Ты, Илюшенька, личность темная, дремучая, настоящий политический момент совсем не понимаешь. Как же можно защитника отечества да палицей по зубам?! Он же ить всё ж таки национальный герой!
— Кто герой? — опешил Илья. — Он ведь бандит, душегуб, убийца!
— Ты, Илюша, совсем ничего не понимаешь! Соловей, он ведь на какой дороге сидел?! Он же на муромской дороге сидел! Нас от москалей защищал, чтоб, значит, москали к нам не лезли! Соловей — это ж настоящий патриот! А ты его — по зубам?!
— Да вы ополоумели тут все, что ли?! — заорал Илья. — Он же людей живьём жрал! Он и родственнички его! Малых детей и баб до смерти замучивал!
Князь схватился за илюхину рубашку, потянул Илью на себя, и резко поднявшись на цыпочки, жарко зашептал в ухо:
— Илюша, я тебя Христом-Богом прошу — не ори! Не привлекай внимания! Я тебе денег дам, только увези его подальше, аспида, и удави по-тихому. Мы потом ему памятник поставим как патриоту, от москалей умученному, а день его рождения государственным праздником сделаем.
Илья нагнулся и тяжело, из-под бровей, посмотрел князю в глаза.
— Может, его отпустить тогда? Раз патриот? Я прямо сейчас его и выпущу. Здесь. Вот его и награждай.
— Илюша, ну не обижайся ты на меня. Политика — штука тонкая. Тебе не понять! Мы сделали европейский выбор и против москальской имперской азиатчины. Понял меня? Только ты его все равно удави. Очень прошу. Ведь при такой конъюнктуре он же запросто может князем стать вместо меня! Понимаешь ты? Князем!
— Понятно… Ладно. А почему муромчанам запрещено в дружину наниматься? Потому, что москали?
— Ну видишь, Илюша, и вовсе ты не глуп! Всё-то ты понимаешь! У меня волхв придворный, Палий, говорит, что москали, если их на княжескую службу допускать, — они сюда азиатчину принесут и украдут наше исконное право на Русь и европейство. А ты, Илюша, самый что ни на есть — нерусский. Ты — финно-угр.
— Это какой я не русский?! Это я — нерусский?! — потерял контроль над голосом Илья — Я?! Это ради какого такого "европейства" можно меня, русского человека, — нерусским сделать? Кто тебя, барана в короне, защищать будет? Я вон ворота сломал, а никто из дружины и не пришел до сих пор! Где Попович Лёшка? Добрыня где? Я тебя спрашиваю, княжеская морда! Данила Казарин где? Где Михайло Поток?
— Так ушли все. Разъехались! Попович из Ростова Великого, он — москаль, к тому ж мы с православием сейчас не очень — не европейская религия. Мы больше к истокам. Вот волхва завели. Миссионер из Рима прибыл. Поток из Рязани, Казарин — вообще хазарской крови, а…
— А Добрыня запил? — неожиданно спокойно то ли спросил, то ли сообщил Илья.
— Ну… да. Пришлось — того. По несоответствию. А как ты догадался?
— Я бы на его месте тоже запил. А он же тебе, князь, как отец…
В этот момент Илью отвлекла какая-то возня за спиной. Повернувшись, он увидел целую толпу одетых в железо людей, а среди них давешнего оскорбленного дьяка и еще какую-то гнусную рожу в балахоне, всю увешанную амулетами и оберегами. Из толпы вышел здоровяк в нерусском доспехе с красными крестами на плаще.
— Ви йесть извьестный террорист Ilya of the Murometz, разыскиваемый за геноцид украинского и половецкого народа и военные преступления? Ви йесть арестованы. Вас будут судить Международный суд в Гааге.
— Русские мы! — попытался вмешаться князь.
— Украинского народа. — упрямо повторил здоровяк. — Что значит — "у самого края борьбы с москалями и агрессивно-параноидальным имперским москализмом".
— Ну, коли так, то — ладно, — пробормотал князь.
— А это что за прыщ вскочил? — повернулся Илья к князю — Откуда такая радость?
— Илюша! Ну, я ж предупреждал, чтоб ты не орал! Это наши друзья из Ордена Крестоносцев. Мы очень хотим с ними дружить и почти присоединились. Богатыри-то разбежались — ну, я и разрешил им военную базу у нас организовать. Защита-то нужна! Эх.. хотел я по-хорошему. Чтобы тихо всё… Ты уж теперь не обессудь…
— А, так вот кто вас от москалей защищает?!
— Да.
— И Соловья, мной недобитого, они, значит, выпустят?
— Ой!
— Тогда ты подумай пока, что делать будешь. Минут пять у тебя есть, — сказал Илья, доставая палицу и поворачиваясь лицом к крестоносцам. — Ну? Все собрались? А Горыныч и Кощей тоже с вами? Так, чтоб потом не искать…