Показательно и то, что жутко рефлексирующий по поводу и без повода главный герой умирает, так и не дождавшись ответа на вопрос: вернётся ли на Землю Гагарин? Для данной истории это совершенно неважно. Важно поведать западному миру, как на самом деле происходили советские космические достижения. Понятно, что спустя столько лет, в эпоху краха империи, заграничный гражданин не пугается, подобно маленькому Кингу, факту того, что в космосе мы всегда были и остаёмся первыми. Но наградить за "историческую справедливость" не преминули, вручив главный приз Венецианского кинофестиваля.
Есть какая-то странная закономерность в том, что современные режиссёры предпочитают навязчиво рассказывать зрителю о своем видении исторического прошлого. Словно прошлое давит на художника, мешает ему взглянуть на себя самого в контексте царящего вокруг хаоса. Никто не способен выдать что-нибудь внятное по поводу дней сегодняшних. "Космос, как предчувствие" - "Райские птицы", "Бумажный солдат"… в чём смысл этого поворота взгляда вспять, этого запоздалого диссидентского выпада? Ведь речь идёт не только о мятущихся от собственной беспомощности интеллигентах, которые, к сожалению, были частью русской культуры во все времена. О которых писали и Чехов, и Вампилов. Для Алексея Учителя, Романа Балаяна и Алексея Германа-младшего куда более важен исторический фон: мол, такими несчастными этих героев сделала советская власть.
Особенно жаль, что за всеми реверансами "папиному кино" сын крупного, этически сомнительного режиссёра, живописует безликость и бессмысленность гагаринского подвига. "Был простой человек, стал идол! Противно!" - резюмирует в 1971 году эскиз памятника погибшему Гагарину недовольная Нина, которая спустя 10 лет после смерти мужа живёт с его любовницей в одном доме. Она не в курсе того, что Гагарин накануне первого полёта писал своей жене в письме: "Когда-то ещё в детстве прочитал слова В. П. Чкалова: "Если быть, то быть первым". Вот я и стараюсь им быть и буду до конца". У женщин же совсем другие проблемы. "Через год ремонт обязательно сделаем", - говорит Нина. "Давай занавески жёлтые повесим! Я недавно видела. На них еще лошади нарисованы", - отвечает Вера. Вот уж действительно впору закончить словами Булата Окуджавы: "Он был бы рад в огонь и в дым за вас погибнуть дважды, но потешались вы над ним, ведь был солдат бумажный".
Елена Антонова НА СВЯТОЧНОЙ ВОЛНЕ
Ах, какой подарок преподнес москвичам Михаил Васильевич Плетнёв! В святочный вечер он вместе с Московской консерваторией и Дирекцией ее Большого зала дал бесплатный концерт памяти своего учителя - народного артиста СССР, профессора Льва Николаевича Власенко. Достойно описать праздничную атмосферу этого вечера смогло бы, пожалуй, лишь восторженное перо молодого Гоголя. Как в редком согласии чувств и мыслей звучали шедевры фортепианной концертной музыки в исполнении Симфонического оркестра Московской консерватории под управлением Плетнева и учеников Власенко - Калле Рандалу, Александра Струкова, Натальи Власенко, Николая Сука, чья благодарная память к учителю из далёкого далека свела их под крышу "alma mater". Как новизна трактовки этих неизменно пребывающих "на слуху" концертов побуждала напряженно вслушиваться, сочувствовать и сопереживать. Как студенческий коллектив музыкантов, следуя указаниям дирижера, удивлял мощным слаженным звучанием большого именитого оркестра. Как воодушевлен и раскован был обычно сдержанный маэстро Плетнёв. И, наконец, как единый настрой, действуя по принципу обратной связи, охватил весь зал, сотворив на время собор единомышленников.
Концерт N20 Моцарта, тот знаменитый ре-минорный концерт, Rondo к которому 30-летний Моцарт записал, по преданию, в день выступления, тот, который более двух столетий будоражит слушателей скорбным трагизмом и высокой певучей печалью, был сыгран первым и принес некое разочарование. Показалось, что слишком гладкая и отстраненная манера игры Калле Рандалу не подходит мощной страсти этого сочинения моцартовского гения. Не дотянул до желаемой высоты и Первый фортепианный концерт до мажор Бетховена, где, еще не избыв влияния Моцарта, композитор примеряет себе одежды будущего ниспровергателя канонов. Мелодичный, но холодноватый, Концерт явил нам молодого умника и шутника, переполненного радостью жизни, который и думать не думает о каких-то там вызовах судьбы. Академически выверенный стиль игры солистки Натальи Власенко не мог в полной мере выявить это, даже несмотря на всемерную помощь оркестра. Тут же вспомнился вечер в "Оркестрионе", когда Михаил Плетнев и Российский национальный оркестр, управляемый Кристианом Ганшем, сыграли этот Концерт именно так, как я рассказала, - легко, насмешливо, умно. И это было так интересно, что публика долго не хотела отпускать музыкантов.