Расточаются сумрак и погань,
Поднимается солнце в зенит,
И Микола Васильевич Гоголь,
Улыбаясь, с портрета глядит.
ВАСИЛЬЕВСКИЙ СПУСК
Даже Запад порой умиляется:
Ничего-то у нас не меняется -
Вновь толпа молодая ревёт.
Даже если корабль накреняется
И в мертвящий тупик упирается,
Плещет лозунг: "Россия, вперёд!".
Все успехи и все поражения,
Все утехи и все унижения
Капитал криминальный ковал.
Им любая преграда осилится.
Вновь ликуют на Спуске Васильевском
Там, где Ельцин еще ликовал.
Вновь на сцене стоят макаревичи,
Голосят, что Иваны-царевичи
Ни в тусовку, ни в Кремль — не пройдут.
Мокрым снегом победы оплаканы,
Все восторги и песни — оплачены,
Только слёзы — бесплатно текут.
НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ
Удаль — не молодецкую -
В сердце слегка смирю.
Улицею Советскою
Выйду к монастырю.
Речка зовется Истрою,
Так же, как звали Дунай.
Этой водою быстрою
Тяжесть с души снимай.
Жёлтым аллея выткана,
Осень царит в лесах.
Скит патриарха Никона
В тесных стоит лесах.
Мы возродим обители.
Как возродить народ?
Реки мельчают… Жители
Их переходят вброд.
Мелким душа затронута,
Рушится Третий Рим.
Пусто. Сиянье золота.
Новый Иерусалим.
ВЕШНИЙ ПРОСТОР
На пойменных просторах древних
Оплыли крепости валы.
Вода стоит среди деревьев,
И удлиняются стволы.
И расширяется пространство,
И устремляется река
В непредсказуемое царство,
Удваивая облака.
И дышат вешние долины
Не возвращением тепла,
А воскрешением былины,
Которая не утекла.
Мы верим этому сегодня,
Пускай во всей Москве — одни.
Под Воскресение Господне
Случаются такие дни.
ЗОЛОТОЕ ПЕРО
Над Храмом Спасителя, около
Высот, проливавших добро,
Плывёт золотистое облако -
Моё золотое перо.
Закат москворецкий и перистый
Пытается мрак превозмочь,
Где Кремль,как осколок империи,
Зубцами врезается в ночь.
Но взором безгрешного отрока
Проглянет реки серебро,
И снова затеплится облако -
Моё золотое перо.
СОЛНЦЕ ТИХОГО ДОНА
Да, свободу простор наш вместит,
Но в него не вмещается воля…
Над заснеженной ширью висит
Солнце Дикого поля.
Опускается за окоём
Солнце русича, скифа, сармата.
Мы просторные песни поём -
Не куплеты Арбата.
И страницы судьбы шелестят
От станицы Лихой до Глубокой.
Сколько драм их скрижали вместят,
Сколько правды жестокой!
Воронье раскричалось навзрыд,
Но не громче небесного звона.
Над распахнутой ширью царит
Солнце Тихого Дона.
***
Я опять сомневаться начну:
А ведет ли дорога к утехам?
Но зато я увидел весну,
От зимы наконец-то уехал.
Над Таманской водой голубой
И над Тузлою чайка рыдала.
Жаль одно: расставался с тобой,
Мало общих дорог выпадало.
Возвращаюсь в столицу, к тебе,
К холодам и деревьям безлистым,
Небесплодным мечтам о тепле
И свободным, излюбленным мыслям.
Все красоты морей — далеки,
Над Москва-рекой — вечер сиренев,
И стоит над разливом реки
Монастырь наш заветный — Бобренев.
***
Я проснулся в дороге под солнцем багровым
И почувствовал снова Россию полней -
От Каялы и Дона в пути под Ростовом
До Непрядвы и Дона средь тульских полей.
Догоняют ветра и лицо овевают,
Небеса просветляют внимательный взгляд.
Эти дали холмистые — не забывают
Всё, что было вчера и столетья назад.
На рассветных просторах — свежо и пустынно,
Лишь сороки приветствуют пришлых гостей.
Перед вечной картиной становится стыдно
За деянья свои, за состав новостей.
Как мы думаем жить, сберегая наследство?
Вновь по Дикому полю кочует орда.
На Руси перепутаны цели и средства,
Но не тает над ней путевая звезда.
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Что ни день — то миллион, что ни неделя — то усемерение этой суммы! У меня в кармане, причем в долларах! Ни дня без радости, одним словом.