И я пошел в магазин, посмотреть тот фабричный валенок. Потрогал внутри. Был он, действительно, холодный и грубый.
ОТЛИЧНО ЗА ЖИЗНЬ
Чурбачки. Их хочется нежно гладить. Не сами чурбачки, а то, что из этого получилось. По шкафам, шифоньерам, в сейфе у хозяина полно такого добра… Деревянные чайные ложечки, деревянные кружки, большой черпак, самый, что ни на есть годный на рыбацком привале с костром, ухой в котелке. Курительные трубки, мундштуки. В углу ещё заготовки, но это, как говорит хозяин, работа погрубее: будут топорища на колуны. Из берёзовых белоснежных чурбачков, искрящихся зимним солнцем, хозяин мастерит любые, потребные для дома, или угодные для души изделия. Тонкая работа. Эти ажурные ложечки, вальяжную кружку просто хочется не выпускать из рук. А где-то на улице, во дворе, новый чурбачок, и у умельца есть на него очередная выдумка.
Николай Степанович Боровиков режет деревянную посуду много лет. Для себя, знакомых, на заказ может сделать, если попросят. Почти 40 лет проработал техником-технологом, мастером в одном из цехов целлюлозно-бумажного комбината, а дома находил отдых для души в берёзовой посуде. Да ещё лечил всегда от всех горестей-печалей, дарил вдохновение, как серьёзно говорит Николай Степанович, наш уральский лес. Он охотник и рыбак, он ягодник и грибник, в лесной избушке, на солнечной полянке у речки, бывает, пишет стихи. Неказистые, но для его сердца дорогие. О глухариной песне весной, о приходе осени. Лес густой, елово-сосновый, березняки за далями, начинается почти рядом с домом Боровикова, что на городской окраине. Вся жизнь, по существу, в лесу прожита. Коренастый, седоватый хозяин этого дома, словно оправдывая свою фамилию, сам при первой встрече смотрится как боровичок-лесовичок.
Только вот правой руки нет у мастера-резчика, приходится заменять её тисами: зажмёт в них заготовку, и одной рукой работает стамесками, свёрлами, резцами. Тисы, мастерская, тут же прямо в комнате, на углу стола. На стенах — выполненные маслом и тушью картины уральской природы — ещё одно увлечение хозяина. Но сам он всё равно загадка, в пиджачке накинутом на тельняшку, с сединой в бороде, трубкой во рту, похожий на какого-нибудь шкипера, морского волка из старых книг о пиратах, непонятно как оказавшегося в сухопутном лесном краю, где тянет к берёзовым чурбачкам.
…Подводная лодка: корабль-дом, под толщей вод. Лодки уходили из Западной Лицы, из Видяево, от студёного Баренцева моря в тёплое Средиземноморское на боевое дежурство. 20-летний Николай Боровиков принадлежит к "флотской интеллигенции" — штурманы, акустики. Он радиометрист, без точности показаний на его приборах не будет ни удачных стрельб, ни чёткого определения в системе "Свой-чужой". Боевое дежурство в Средиземке — трехмесячный морской поход. От ледяных вод, где ходят тресковые косяки, до теплых, лазурных. Там бывает тесно лодкам под разными флагами. Нельзя ошибиться, спровоцировать конфликт. Американцы — мужики вежливые, обычно запрашивали: не нужна ли какая помощь, в пресной воде не нуждаетесь? Только советским, если что и нужно, от них всё равно ничего не нужно. А как шли домой, к родным берегам! Как выходил экипаж на берег из этой надолго, наглухо закрытой стальной рыбины!..
Судьба хранила Николая в морях. С ним случилось несчастье, когда ехал домой на демобилизацию. В Свердловске опаздывал на поезд, вскочил на подножку, схватился за поручни, а поезд резко рванул… По заключению врачей парню пришлось ампутировать руку. В 22 года остаться без руки, стать инвалидом моряку, который возвратился со службы… Это и есть пойти ко дну? Он решил показать судьбе фигу.
Он просто научился всё делать одной рукой. Даже косил левой. Построили с родителями, родственниками новый дом, привёл в дом молодую хозяйку: сейчас с Ниной Семёновной вместе прожито уже 35 лет. Он косил левой, левой колол скотину, вязал рыбацкие сети, фитили. Ею же, единственной, трудился на заводском станке, пока заочно учился на технолога целлюлозно-бумажного производства. И нигде не падал духом.
…У нынешнего 60-летнего пенсионера Николая Боровикова хорошо гостить. Дом, как микрокосмос. Просторный, усадьба с большим огородом, теплицей, банькой, трактором во дворе. Большая семья: жена, сын, сноха, двое внуков. Сын Володя, один из лучших каменщиков в городе (на досуге, кстати, рядом с родительским, возводит свой двухэтажный кирпичный дом-загляденье). Внук Коля унаследовал от деда любовь к изобразительному искусству: увлечённо рисует, посещает городскую школу искусств. Всё очень уютно, по-домашнему хорошо у Боровиковых. Лосиные рога — вешалка в коридоре (отец с сыном охотники, но Николай Степанович на утку, на боровую птицу, а Владимир промышляет и лося), запахи жарящейся на кухне картошки, стол с инструментами, неубранной берёзовой стружкой.