В 1987 г. довелось наблюдать отлаженный финский ритуал приёма советских начальников, «своих русских» (kotiryssä). В стране приозёрных Гегелей («Всё действительное — разумно!») есть не только памятник царю Александру II на главной площади Хельсинки, но и «Музей Ленина», кажется, близ Тампере.
Нашу делегацию возглавлял большой человек из Совмина, принимал тоже немаленький бизнесмен Калерво (его фамилия тогда в Финляндии была весьма известна). Обязательный «разгонный участок траектории» начался в ресторане района Хаканиемаре. Если я правильно понял пояснения, хельсинкский район Хаканиемаре – весь собственность Социалистической партии Финляндии, что для меня тогда звучало как-то диковато…
«Синебрюхофф» - не главное пиво в Финляндии, но советским гостям его подают с витиеватым апокрифом о происхождении этого бренда.
Щедрость приёма была не только в переменах блюд на столе («заказывай, что хочешь»), но ещё и в переменах самих ресторанчиков. Час – и мы поднимаемся, бросив прощальный взгляд на снайдерсовый (автор натюрмортов в Эрмитаже) стол, и плюхаемся в машины, потому что… где-то за Вантаа есть та-акой рестора-ан…
Днём посетили «Музей Ленина» с прилегающим рестораном, а ближе к вечеру ещё и музей военной техники. Тогда-то я и услышал очень примечательный обмен впечатлениями.
Наш VIP, уже совершенно заплетающимися полуфразами: «Здорово в-всё, К-калерво! Т-только почему у вас все самолёты с ф-фашистскими знаками?!».
И тут я вижу: хлебосольный хозяин вдруг понимает, что в голове у нашего VIP-а после Музея Ленина и полутора примерно литров (не считая пива и других разностей) «всё смешалось», и Финляндия наконец произведена им в «братские», возможно – «социалистические» республики… Я прослеживаю взгляд Калерво на злосчастные истребители: что ж теперь, возвращаться к исторической справке про Маннергейма, Гитлера, объяснять, что они воевали все-таки на «той» стороне?!... И, не дав разрастись занудной военно-исторической паузе, Калерво махнул рукой: «А-а! Траф-фейные!».
Та сценка и запомнилась некоей «жанровой картиной», иллюстрацией занятного исторического виража: нищая послевоенная Финляндия, отчаянье одних и триумф других, комиссия Жданова, заложившая фундамент отношений на 70 лет, вечный президент Кекконен с завещанием «Если я умру», суровые репарации, экономический взлёт – и мы, потихоньку пропивавшие наследие Победы…
Финны зарабатывали ещё и на Западе, в роли некоего медиума: вы там, за океаном, потеряли представление, с кем соперничаете, а мы тут рядом, видим, контролируем ситуацию, умеем вести дела с источником ваших страхов.
По американской логике: «СССР мог захватить» — всё равно что уже захватил, а все «трепыхания» финнов – позорное отступление от западных ценностей.
А то была – жизнь, просто неподконтрольная США, непохожая на их убого ограниченное видение. Саддам, Каддафи, Асад непохожи на Буша, иранский президент Мосаддык на Трумэна — значит, долой!
Чем? Каким унижением? Какой потерей Финляндии завершился тот долгий период?! «Финляндизация» - выращенная страшилка, означающая отказ от «американизации».
Крах СССР. 1990-е ВВП Финляндии упал на 13%, безработица выросла до 18% (в строительной промышленности – 36%).
Но сегодня новости говорят о желании самих финнов вновь финляндизироваться, т.е. неамериканизироваться (как показано выше).
6 декабря 2015, в День независимости Финляндии, несколько сот человек в Хельсинки прошли маршем за выход из ЕС.
Сами Мартикайнен (Движение за выход из ЕС): Финляндии невыгодно подчиняться «насильственной политике и приказам единого мирового правительства».
Себастиан Тюнккюнен, глава молодёжной организации правительственной партии «Истинные финны», раскритиковал мультикультурализм, приём беженцев, приведя в пример несколько случаев изнасилования школьниц мигрантами. Центры размещения беженцев поджигают, бросают дымовые шашки. Министр внутренних дел Петтери Орпо (Petteri Orpo): мы вынуждены закрыть часть центров для беженцев, которые полиция не может эффективно контролировать.