Ни для кого не секрет, что русский авангард ценится во всём мире, считаясь первоосновой искусства XX столетия, и уж тем более все видят, как по-хамски (зачастую!) к этому наследию относятся городские власти и хозяева тех или иных территорий. Уже несколько уникальных сооружений было отдано под слом — чиновники и бизнес-владельцы, в принципе, не понимают, что телефонная станция 1929 года — уникальное строение, а не «дурацкое нагромождение бетонных кубиков с дырками окон» . Колоннаду с композитной капителью — это господа понимают. Стиль Модерн — кое-как замечают — много кованых виньеток с ирисами, а поэтому — красиво и богато. А вот в случае с конструктивизмом — надо разъяснять, долбить, кричать, доказывать. Тем паче, это же наше - русское , исключительное и драгоценное . Не взятое на Западе , а сформированное в ходе революционного и постреволюционного становления . Как писал Владимир Маяковский в одном из очерков о французской живописи: «Впервые не из Франции , а из России прилетело новое слово искусства — конструктивизм…»
В Музее Архитектуры имени Алексея Щусева проходит масштабная выставка «Авангардстрой . Архитектурный ритм Революции» и кураторы не скрывают, что « ... одной из целей проекта является привлечение внимания к проблеме сохранения памятников советского авангарда - ценных объектов архитектурного наследия не только нашей страны , но и всего мира» . Иначе говоря: показать властям и обывателям, что это — не «коробки» (потому что без каменных львов на входе и пилястр на выходе), но — изумительные творения русских гениев. «Здравствуй , страна героев ! Страна мечтателей , страна учёных» . Нам ли стоять на месте? Двигаем!
Постреволюционное десятилетие. Вихри и сполохи. Буря и натиск. Но — грядёт большая работа. Перед архитекторами поставлены архисложные задачи — переделать среду обитания. От создания общественных построек нового типа — домов-коммун, рабочих клубов, фабрик-кухонь — до вычерчивания фантастических городов, никак не связанных с привычным градостроением. На экспозиции предъявлены самые разные варианты, однако же, наиболее парадоксальным — даже по меркам своего времени — кажется произведение Георгия Крутикова ( см. фото) . Молодой гений замыслил проект «летающих городов» и «домов-коммун в стратосфере». Автор предлагал оставить землю для труда и культурного досуга, а жильё перенести в надземные поселения, зафиксированные высоко-высоко в пространстве. Летать же придётся самим жителям таких поселений — в специальной кабине-капсуле. Идея не просто смелая, но - дерзостная. Разразилась учёная полемика, переходящая в газетную шумиху – «летуна» Крутикова горячо обсуждали не только специалисты, но и репортёры, тут же окрестившие его «Советским Жюль Верном».
Типичный случай 1920-х — футуристическая рациональность, упование на технику, обожание стратосферы и — технологическое бессилие. Нам бы ликбезы освоить! Нам бы пролетариев расселить из гнилых полуподвалов! Добавлю, что «повзрослев», Георгий Крутиков обратился к иной тематике — сохранению храмовой старины, которую он полагал одним из важнейших символов русской идентичности. Кажется, что путь Крутикова — единичен, странен и вызван какими-то фантасмагорическими подвижками в мировоззрении? Напротив! Русский человек стремится в небо. Точнее — к небу. Так Георгий Крутиков искал город-мечту, но обрёл Град Небесный.