Фёдор Иваныч вздохнул да и поплелся на работу. Из-за всей этой суматохи забыл: налил он молока в блюдце Клавдию или нет. Меланхолия пришла к нему: что с людьми жить, что куклами — одна маята, каверзы одни, либо гадости. Ну что куклам плохо жилось? Первеющие модницы, а насчет жратвы — ну повздорит баба свои глупости, не убивать же за это человека. Правда, злость в куклах сидит, ох злость. И откудова она берётся — поди разбери. А в людях? Человек вроде хороший, а такую несуразицу про тебя наплетёт, такие гадости порасскажет, что потом поглядишь в зеркало — я или не я? Опять же куклы. Просились они на свет Божий? Мало их кроили да сшивали, от одного мастера к другому кидали? А потом: лежи себе на складе, жди, пока тебя хорошая девочка купит. А достанешься злыдне, уродине? Или, не дай Бог, прирождённой училке? Так она часами будет свою азбуку повторять, пока не посинеет. Очень она кукле нужна, эта азбука! А потом она, училка, рот разворотит, да как заревёт свое "до-ре-ми…" — аж трамваи с рельсов посшибает, не то что кукол.
Задумался Фёдор Иваныч о вещах философских. Что ни говори, а высшее творение не может не сотворить чуть пониже. Хорош был бы Петрушка, если бы вместо своих пестрых лохмотьев да погремушек напялил золотой фрак или, скажем, форму пожарника. Чувствую я, Фёдор Иваныч, что всё должно быть при деле, в гармонии. Взыскует душа порядка. Но не той пародии на порядок, который, показухи ради, всобачивается сверху, клыками. При таком порядке только и сделаешь из людей, что измученных скоморохов. Нет, порядок должен быть, как в идеально выточенных китайских шарах, вставленных один в другой.
Заболтался я, а Клавдий-то голодный. Ещё, может, обидели его, бедолагу. Залез Фёдор Иваныч в кочегарку, кличет, кличет, а в ответ мрачное угольное молчание. Долго рыскал любимца своего. Думал, думал, да и пошел по болоту искать пропащего "императора Клавдия".
Олег Бородкин «МЫ ПРИВЫКЛИ К РОССИИ…»
Дорогому нашему другу и брату Олегу Александровичу Бородкину стукнуло ни много ни мало пятьдесят лет. "Да, полтинник", — скромно признался он в кратком телефонном разговоре по данному поводу, словно сам удивляясь такой неизбежной случайности.
И вот, от всей редакции "ЗАВТРА", поздравляя с этим юбилеем, желая приличествующих случаю здоровья, счастья и успехов на всех жизненных фронтах и тылах, совершенно необходимо несколько слов сказать о Бородкине-поэте. Последние несколько лет он писал стихи как бы через силу. Трудно поверить в то, что внутри себя Олег действительно поставил знак равенства между поэтическим творчеством и работой — скорее всего, это была некая игра с самим собой, внешними и неоспоримыми правилами которой были в том числе и необходимость банального зарабатывания денег, и строительство очередного загородного дома (как всегда, своими руками и "с нуля", с голой земли). Видимо, все эти, далеко не игровые, обстоятельства жизни и заставляли Олега Бородкина демонстративно заниматься в своих стихах современной разновидностью акынства по принципу "что вижу — о том пою". Порой получалось необычно и вполне интересно, но для почитателей творчества поэта, знакомых с его прежними достижениями, — как-то не слишком вдохновляюще.
И вот, "период мелкотемья и описательства", судя по новой подборке стихов, которую мы представляем здесь вниманию читателей "Завтра", оказался Бородкиным наконец-то — ну, если не преодолён, то пройден. Его поэтический голос снова зазвучал в полную мощь.
"Лес изнутри — не то, что лес снаружи…", "Но опасно у нас сотворение звука, и претензии к воздуху неправомерны…" — это, несомненно, хорошо знакомый нам по прежним стихам, но уже сильно изменившийся, новый-старый Бородкин.
Рады за тебя, Олег Александрович, рады твоим стихам. Так держать! Полный вперёд!
Владимир Винников
***
здесь сладким пивом
никого не удивишь.
здесь в чёрный хлеб
кладут сушёный виноград.
довольно много красных глаз,
снесённых крыш…
бывают ночи:
снятся сны, которым рад.
и дни бывают:
проживёшь их — как проспишь.
сентябрь 2008 г.
***
всё это нервы…
впрочем, и весна
количеством смертей рекорды бьёт.
на солнечные дни, увы, бедна…
зато мой друг намного меньше пьёт,
поскольку пост.
постится вся страна