Заправляют в ней цари — как тогда ещё. По-другому лишь сегодня называются. Остальные — господа (вчера — товарищи). Вот от тех господ Россия-то и мается. В Ваше время, Александр Сергеич, тоже ведь — были баре и рабы, к сожалению. После этот весь позор уничтожили, но сегодня снова то же явление…
Господа все — казнокрады, так уж водится. Грабят Русь, но прикрываются законами. Сквозь окно Петра — на запад всё увозится. А народ-то вымирает миллионами. Тяжко жить, когда у власти нету совести, а кругом одно молчание холопское… Эх, да что там — мы ж читали Ваши повести. Троекуровых хватает. Нет Дубровского!
"А поэты есть? — Вы спросите, наверное. — Что ж потворствуют, витии, сраму этому? Сколько помню, наша славная Империя небедна была изрядными поэтами! Отчего ж тогда молчат пророки-лирники, если бесы всюду вьются друг за дружкою?.." Что ответить тут учителю великому? Есть поэты. И немало. Нету Пушкина!
Нет Империи. Она в затишье штилевом… Но раз в год, в июне, в день, из солнца сотканный, — кто в Москве, кто в Кишинёве, кто и в Киеве — вдруг припомним о былом величье всё-таки! И увидим, как же страшно всё упущено… И поднимемся над временем-невеждой. И прочтём — чтоб мир услышал! — строки Пушкина. И о будущем подумаем — с надеждой!