Известие о смерти музыканта появилось во всех центральных российских СМИ 4 июня рано утром. "Самоубийство" — это страшное слово сразу разило наповал. Подробности — как контрольный выстрел: "телефонный провод", "ручка двери", "предсмертной записки не обнаружено", "тело нашла жена в час ночи", "друзья певца ставят версию суицида под сомнение"… Рок-кумир ушел из жизни таинственно, трагично и очень жёстко. Как пел, так и умер.
Даже своей смертью Жан Сагадеев лишний раз подтвердил статус настоящего "монстра рока". Точнее — не статус, а особую духовную расу. Теперь он в "рок-н-ролльной Валгалле" вместе с Сидом Вишесом, Куртом Кобейном, Янкой и многими другими. Там весело! "Весело и страшно", по словам Чёрного Лукича…
Но иногда мне думается, что это мы уходим вдруг куда-то, а мертвые остаются. Смотрят нам вслед, храня гробовое молчание. Потому как все, что нужно, уже сказано…
Спроси у мертвых цену словам,
Они дадут тебе ответ…
И вот снова мы отправились в путь. Дальняя дорога впереди… А позади, уже на горизонте — Жан Сагадеев, седина и ветер в длинных волосах. Не поминай лихом, Батько! Может статься, еще встретимся…
Савва Ямщиков КАТЯ Слово от Саввы
ВСПОМИНАЮ НЫНЕ ПОСЛЕВОЕННОЕ своё барачное детство с неизменным чувством благодарности учителям и воспитателям. Знания, обретенные на их уроках, стали прочной основой для всей последующей жизни. А сколько замечательных подарков получали мы во внеклассное время! Постоянные походы в Третьяковскую галерею, Исторический музей, Музей изобразительных искусства им. А.С.Пушкина; экскурсии в Кусково, Останкино, Абрамцево, Архангельское и другие подмосковные усадьбы прививали любовь к прекрасному, заставляли восхищаться художественным наследием великих мастеров архитектуры и изобразительного искусства, воспитывая в наших умах и сердцах тот самый патриотизм, который станут поносить "демократы" ельцинского разлива. С каким нетерпением ждали мы посещения театров, когда, словно по мановению волшебной палочки, оказывались в удивительном мире, так непохожим на бытовую повседневность. Высшим счастьем, безусловно, становились встречи с Большим театром, после которых долго еще снились нам его роскошный зрительный зал и огромная сцена с фантастическими декорациями оперных и балетных спектаклей. Не могу сказать почему, но мне с первого раза по душе пришлась именно балетная классика. Ее почитателем и приверженцем остаюсь по сей день. Поступив в университет, я старался выкроить время в более чем напряженном студенческом графике (а ведь еще надо было в футбол и баскетбол играть; в кафе "Националь" ходить, чтобы слушать интересных людей — тамошних постоянных посетителей), дабы провести несколько часов на балетах Большого. Удивляюсь сейчас, что я не попал тогда ни на один спектакль с участием Владимира Васильева и Екатерины Максимовой. Много самых лестных слов слышал я от своих знакомых и друзей об успешных дебютах молодого балетного дуэта, а вот увидел впервые не на сцене, а на бумаге.
На искусствоведческом отделении истфака МГУ я учился в одной группе с Никитой Голейзовским. Мы как-то сразу подружились, и вот уже более полувека продолжаем тесно общаться и работать вместе. Никита — сын выдающегося русского хореографа, основоположника современного балета (именно таким титулом величают его все зарубежные балетные справочники) Касьяна Ярославовича Голейзовского и сказочной красоты балерины Веры Петровны Василевой. В их квартире-музее на Новинском бульваре (тогда улице Чайковского) прошла вся моя студенческая юность. Здесь я получил возможность пользоваться первоклассной библиотекой, собранной Касьяном Ярославовичем, рассматривать редкие образцы изобразительного искусства, а главное, слушать его потрясающие рассказы о мировом изобразительном искусстве, литературе, музыке и, конечно же, о балетном театре. Мой собеседник был ярким представителем искусства Серебряного века. Судьба свела его со многими великими режиссерами, балетмейстерами, актерами, певцами, танцовщиками и композиторами. Профессионально занимаясь изобразительным искусством, брал он уроки у Валентина Серова, Михаила Врубеля и других известных мастеров. Многие годы талантливый хореограф был в опале. Слава Богу, что кремлевский хозяин, когда-то ценивший его постановки в Московском мюзик-холле, не отправил Голейзовского в ГУЛАГ. Касьян Ярославович с удовольствием работал в балетных театрах Средней Азии, изучая восточную культуру, что помогло ему потом поставить на сцене Большого замечательный балет "Лейли и Меджнун" с Владимиром Васильевым и Натальей Бессмертновой в главных ролях.