А кроме того, говорит, если силам Запада придется, как Гитлеру, вторгнуться в Советский Союз, то "жизненно необходимо, чтобы антибольшевистская коалиция не повторила основной ошибки, которая привела к поражению Германии". В чём эта ошибка? А в том, что немцы громили, убивали, грабили на советской земле всех подряд, а надо бы, уверял Деникин, только коммунистов. Но ведь армия Гитлера всего лишь повторяла то, что за двадцать лет до неё делала армия самого Деникина. В известном драматическом письме от 15 февраля 1920 года генерал Врангель перед убытием по настоянию англичан и Деникина из Севастополя за границу писал ему о его армии: "Милостивый государь Антон Иванович! Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая Начальником, примером своим развращающим войска,- такая армия не могла создать Россию" (ВИЖ, 1990, N7, с.70). Святая правда! Как и такого же образца, но даже гораздо более мощная армия Гитлера не могла победить Россию. Поэтому, если бы старец был в здравом уме и честной совести, то должен бы сказать: "Не повторяйте нашу с Гитлером ошибку!" А он вместо этого хитрил: "Самое важное — не забыть уроки недавней войны". То есть выставлял дураком и мерзавцем только Гитлера.
И ещё хитроумнее дальше: "До тех пор, пока война развертывалась под знаменем интернационализма, результаты в виде бесславной финской кампании и катастрофы Красной Армии на пути к Москве были налицо". Катастрофы, отрадные для путинского любимца.
Но, во-первых, это почему же финская кампания в глазах генерала бесславна? Да, она оказалась трудной, в ней были ошибки и промахи, но Красная Армия решила все задачи, добилась всех целей, которые перед ней стояли, всего, что было нужно для уменьшения опасности Ленинграду, и не мы к финнам, а они явились к нам в нашу столицу и для подписания мира на наших условиях — что тут бесславного? Кажется, Деникин принимал участие в русско-японской войне. Так не считал ли генерал, что она была более славной? А Портсмутский договор, по которому Японии оттяпала у нас Южный Сахалин, да ещё мы признали её право на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним,- не считал ли генерал этот договор более достойным его родины, чем тот, что мы подписали с финнами 12 марта 1940 года в Москве, по которому к нам отходил Карельский перешеек и мы получили в аренду полуостров Ханко, на котором тотчас создали военную базу, сыгравшую вскоре важную роль в защите Ленинграда?
Во-вторых, мы, конечно, оставались интернационалистами, и Красная Армия была по своему составу интернациональной, но нашим знаменем, вынесенным вперед в войне против фашистской Германии, стал советский государственный и русский национальный патриотизм. В первый же день войны в выступлении по радио В.М.Молотова, а потом И.В.Сталина она была провозглашена Отечественной и поставлена в один ряд с Отечественной войной 1812 года. Именно это единство национально-исторического и советской современности было выражено в обращении нашего Верховного Главнокомандующего к Красной Армии на великом параде 7 ноября 1941 года: "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"
И наши трудности в Финской кампании, как и трагические неудачи 1941-1942 годов, объясняются вовсе не "знаменем интернационализма", а многими другими причинами, о которых многоопытный генерал мог бы знать лучше, чем Радзинский, Сванидзе или Путин.
ДЕНИКИН предупреждал Трумэна и Эттли: если вы не истребите прежде всего коммунистов, то "интервенция Запада кончится так же, как все предыдущие вторжения: польское, шведское, наполеоновское и гитлеровское". По деликатности воспитания генерал не упомянул англо-франко-американо-японское вторжение 1918 года, окончившееся так же, но его адресаты едва ли забыли об этом.
Ещё большую опасность для Запада, чем советская атомная бомба, Деникин видел в Сталине, в самой его личности, считал его "главной опорой". Что ж, кто оспорит? И потому, говорил, "падение главной опоры приведёт к разрушению и гибели всей структуры. Инспирированный "культ" Сталина не переживёт этого". Вот кто, оказывается, был первым-то борцом против культа личности — правда, только теоретическим. Но как же на деле совершить "падение главной опоры"? Деникин не знал. Однако прошло десять лет и сыскался практик — Хрущёв!