Газета Завтра
Газета Завтра 819 (83 2009)
(Газета Завтра - 819)
БАШКИРСКИЙ СТОЛП РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ Александр Проханов
Недавно Президент Башкортостана Муртаза Рахимов подвергся нападкам со стороны руководства "Единой России", лидером которой он сам и является. В основе конфликта лежит экспансия Центра, присылающего в республику своих эмиссаров, которые выдавливают местные кадры из органов управления, захватывают лакомые доли республиканской промышленности, начинают передел власти и собственности в регионе, доселе стабильном и процветающем. Остроумный Рахимов обронил, что эти "пришельцы" за всю свою жизнь "не руководили и тремя курицами". В ответ темпераментный и не слишком глубокий Исаев пригрозил исключением Рахимова из партии. С тем же успехом он мог бы потребовать исключения из партии Путина. Возник нешуточный переполох в период, когда кризис стремительно обгладывает основы государственности, и стабильность оказывается самым дефицитным товаром на российских политических торгах. Владислав Сурков, утонченный стилист и виртуозный политик, стремительно прилетел в Уфу и уладил конфликт. Московские куры на время перестали кудахтать и молча клюют башкирское зерно, которое не сеяли и не жали. Возникло затишье, когда можно внимательно взглянуть на республику, где бессменно два десятка лет руководит многомудрый Муртаза Рахимов.
Его радениями провинциальная Уфа превратилась в истинную столицу, с европейским лоском и блеском, великолепными зданиями и набережными, построенными по модернистским проектам мечетями, с памятником Салавату Юлаеву, сподвижнику Пугачева, революционеру и бунтарю, не сброшенному с национального пьедестала либеральными ниспровергателями. Двигаясь по прекрасным дорогам во всех направлениях от столицы, вы увидите небывалую, давно забытую в Центральной России картину - засеянные поля. Золотая, без единого сорняка, пшеница. Цветущая гречиха. Огненный разлив подсолнуха. У искусственных водоемов - стада коров и табуны лошадей. Деревни и села поражают своим многолюдьем, богатыми домами, опрятными улицами. Сбереженное крестьянство радует многодетными семьями - башкиры, татары, русские живут, как братья, направляясь по праздникам кто в церковь, а кто в мечеть. Среди пшеничных нив отбивают поклоны нефтяные качалки, злаки вплотную окружают уходящую в землю трубу. На горизонте, тускло-серебряные, высятся нефтеперегонные заводы, химические комбинаты - драгоценное достояние Башкортостана. Возведенные в советские годы, они остаются в собственности республики. Именно к ним подбираются московские "куры", склевывая не принадлежащее им добро. Эти московские управленцы, приобретая заводы, слепо придерживаются капиталистического "принципа рентабельности", сбрасывают "непрофильные активы", отказываются содержать принадлежащие заводам пионерские лагеря и стадионы, профилактории и лечебные центры, обрекая эту устойчивую, еще советскую инфраструктуру на угасание или хищническое истребление. "Человеческий фактор" у этих социальных модернистов выливается в голую эксплуатацию людского труда, в забвение всех форм социальной защиты и альтруизма. Понимаешь, какая угроза нависла над рабочим классом Башкортостана, когда руководители химкомбината "Сода", что в Стерлитамаке, показывают тебе великолепный спортивный комплекс, чудесный, сталинских времен, Дом культуры, пионерлагерь с многолюдными отрядами, медицинский центр с современным оздоровительным оборудованием. Грустно намекают, что эти "пережитки социализма" могут пойти под нож, если комбинат перейдет в собственность "пришельцам", явившимся из Москвы "на ловлю счастья и чинов".
Уникален тип власти, сложившийся в Башкортостане. Назвать его авторитарным недостаточно. Определить как централистский, значит, промахнуться. Муртаза Рахимов не просто Президент-долгожитель, не просто бессменный хозяйственник и управленец, сохранивший республику среди рифов и мелей ужасного переходного времени, среди ельцинского "парада суверенитетов" и путинского "подавления сепаратизма". Он - "Отец нации", который видит в народе не просто "объект управления", но и семью. Родную среду, к которой кровно принадлежит, в которой ему суждено оставить по себе память, а после ухода из власти или из жизни - "приложиться к народу своему". Жесткий и, быть может, жестокий в период "темных стихий", витавших над страной, он твердой дланью усмирил эти стихии, не дав им разрушить уклад республики, отобрать ее богатства, развеять драгоценный опыт советского управления. Он не позволил разграбить республику, оставляя в ней большую долю созданного народом богатства, превращая эту долю в дороги, мосты, ухоженные поселения, модернизированные производства. Он не чета многим российским губернаторам - временщикам, садящимся в губернии на кормление, оставляющим после себя руины дорог и деревень да коттеджные поселки богачей и стяжателей.