Монархия, разумеется, должна быть династическая и наследственная. Наследник определяется волей царствующего монарха, и только ею (но не династическими законами). Лучше всего - вернуть формально Романовых, чтобы легче было объяснить народу, откуда династия вообще взялась и почему есть историко-правовые основания для ее возвращения. Монарх, разумеется, должен соответствовать критериям, означенным выше для новой элиты в целом. Это значит, что он, вероятно, будет настоящим иностранцем, но с российско-имперской династической кровью и хотя бы относительно четким представлением, где и в чем находится сегодня Россия. Оптимальный (хотя совсем не единственный) кандидат - принц Майкл Кентский, двоюродный брат британской королевы Елизаветы II и легитимный потомок новомученика Николая II. Впрочем, обсуждение подходящих фигур для русского престола останется за пределами этой статьи. И без того - слишком много всего.
Кто установит (восстановит) монархию в России? Учредительное собрание. Которое было незаконно прервано в 1918 году. Приходит время прекратить его перерыв. Это же Учредительное собрание примет новую Конституцию России.
Вы думаете, все это - фантастика? Конечно. Кто бы спорил. Но в России сбываются, как правило, именно фантастические сюжеты. Если бы 20 лет назад, летом 1989-го, вам, дорогой читатель, сказали, что Советского Союза вот-вот не станет, потом всю Россию очень быстро, сплошь и наискось приватизируют, а править ею будет групповой киборг по имени Абрамович, - как бы вы это прокомментировали? Тогда, не сейчас?
Сергей Угольников АПОСТРОФ
Леонид Рудницкий. Риелтор неуловимый. Как один риэлтор искал особняк, а нашёл приключений на свою, гм… голову. - М.: Астрель, АСТ, 2009, 284 с.
В приснопамятные времена ельцинского пропойства и черномырдинского косноязычия публику потешали не только властители дум, но и их свита, синтезированная из "красных директоров" с "мальчиками в розовых штанишках". Сырьевых пряников на всех не хватало, и "новые либералы" тщились "потеснить монополию Газпрома", вводя в оборот эвфемизм "допуска на рынок независимых газопроизводителей". Как говорила Раневская: "не ругайтесь при мне матом, я всё это очень реально воспринимаю". Явственно представлялась картина - длительное заседание независимых от судебного преследования бояр, распиливающих сырьевую прибыль, вообще-то считающуюся общенародной, и производящих от большого умственного напряжения газы. Но ведь сборище этих мыслителей никуда не делось, а продолжило существование. Направление "развития" и способов утилизации продуктов интеллектуальной деятельности "лучших менеджеров Всея Руси" и обозначено в новом романе-антиутопии Леонида Рудницкого "Риелтор неуловимый".
Слово "риэлтор" оно ведь тоже в обиходе не просто так появилось, а токмо заради нужд электората, дабы не шокировать его новыми образами либеральной экономики, наряду с девелоперами и гастарбайтерами. Ситуацию это, конечно, не спасло, но помогло какое-то время продержаться на плаву тому слою руководителей, который не тонет, даже падая с моста. Правда, от здравого смысла деятельность их современных аналогов по-прежнему отличается - достаточно увидеть контору с анекдотичным названием "профсоюз мигрантов". "Кем работаешь? - Я - Гастарбайтер. - Да вижу, что не Иванов, а работаешь-то кем?" Девелопером, наверное, как Шалва Чигиринский или иные партнёры Ресина.
Но инерционный маятник общественных изменений докатился и до правильного представления о необходимости риэлторов. Во времена высоких цен на нефть они могли считать свою разрушительную деятельность достойным занятием, но с первыми звонками кризиса желание как-то подрихтовать их сферу бизнеса возникло не только у обычных граждан, но и у былых соратников по непрозрачным сделкам. Первыми это ощутили на своей шкуре редакторы леволиберальных издательств, получавших гранты из фондов туманных НКО. Их падение происходит не по злой воле рока, а в полном согласии с ограниченной гегельянской диалектикой. Ведь если сборище инфантильных интернационалистов рекламирует толерантность к ввозу неквалифицированной рабсилы, то нечего удивляться остановке хозяйственной деятельности. Мигранты книг не читают, а местным жителям "трудовые гости" давно обрыдли, и доплачивать за такое чтиво не кажется рациональным. Издателям, правда, бежать некуда, а вот риэлторам - пришла пора.
Потому сюжет романа основан на вполне предсказуемом социологическом материале. Всё так и будет, если продолжится тупое перечисление средств шарашке с невнятной аббревиатурой ПАСЕ-ОБСЕ, если не будет восстановлено единство энергетической системы, и если либеральные любители западных ценностей и восточной контрабанды "не посидят на дорожку". И Черкизовский рынок распространит свои миазмы до пределов МКАД и введёт визы, а в прогрессивной примитивности производства будет комфортно себя чувствовать только уголовный люмпен-пролетариат.