Как бы то ни было, авторы рассматриваемого проекта, если верить им на слово (а у нас вроде бы нет формальных оснований поступать иначе) и доводить их логику до естественного предела, вознамерились ни много ни мало изменить мегатренд самой истории! Это уже интересно! И это тем более вынуждает нас присмотреться к тому, как реализуются религиозные миропроекты в истории.
Самым привычным (и необходимым в нашем случае) примером является, конечно, древнее христианство. Была ли его востребованность ответом на кризис древнего мира? Несомненно! Причем всем мало-мальски образованным людям хорошо известно, что в основе этого кризиса древнего мира лежала глубокая исчерпанность его духовных основ.
Но в основании любого религиозного проекта находится не просто необходимость дать ответ на кризис окружающего мира. Никакой религиозный проект невозможен без мощнейшего духовного импульса, и древнее христианство является здесь особенно ярким примером. Поскольку породивший его духовный импульс был связан с событием сверхъестественным - то есть с боговоплощением. Так бывает далеко не всегда. Например, европейский Ренессанс, Реформация или политический ислам - яркие, великие миропроекты, также содержащие в себе мощный духовный импульс, однако, в них не было и нет ничего сверхъестественного. В этом смысле христианство, конечно, уникально.
Под влиянием духовного импульса люди, воспринявшие данный миропроект как свой, формируют его сакральное ядро, в котором устанавливается мистическая (метафизическая), сакральная связь с высшими силами. Насколько реальна эта связь и что она представляет собой в действительности - отдельный вопрос. Для нас, как христиан, очевидно, что подлинное богообщение имеет место лишь в святой и спасительной апостольской и соборной православной Церкви. Однако в данном случае важно, что носители любого религиозного (или даже квазирелигиозного!) проекта всегда вдохновляются неким духовным началом, пусть даже, с нашей, христианской, точки зрения и ложным. Ложное - не значит иллюзорное! Готовность к жертве всегда базируется на реальной живой вере в существование некоего высшего начала, по сравнению с которым сохранение земной физической жизни человека не осмысляется как самодовлеющее и самоценное. В этом - вся суть, зерно религиозного сознания, и именно этим религиозное сознание отличается от нерелигиозного. Даже атеизм, осмысляемый религиозно, как вера, несёт в себе определенный запас неких духовных энергий, пусть даже тёмных и прямо сатанинских. Однако в нашем конкретном случае даже все эти оговорки не столь уж и важны, поскольку мы-то сейчас рассуждаем именно о христианском, православном религиозном проекте, в основе которого - всегда связь со Христом и со всей Троицей, духовное соединение с Богом по благодати, в реальности и истинности которого для нас нет ни малейших сомнений.
Именно эта связь имманентного и трансцендентного является неисчерпаемым источником духовных, творческих сил для носителей проекта. Чем сильнее накалено сакральное ядро, чем в большей степени приверженцы проекта обладают живым чувством своей инаковости по отношению к внешнему миру, тем сильнее бывает последующая религиозная экспансия, выплеск религиозной энергии во внешний мир. Это опять-таки особенно ярко видно на примере древнего христианства. Сначала были катакомбы и мученики, "свидетели", отдавшие жизнь за Христа (и в немалом количестве!), затем - христианство завоевало империю, но никак не наоборот! Более того. Как только христианство приближается к религиозному доминированию в повседневной жизни империи, христианский сакралитет (будучи духовной основой этой внешней экспансии) начинает как бы искать себе нового места, lokus»а, и возникает новое, добровольное "мученичество", иными словами - монашеское движение, последовательно стремящееся к новому отделению от этого мира, где христианство, казалось бы, побеждает! Наряду с этим начинается христианизация, оцерковление культурных форм, доставшихся в наследство от "ancient world", их постепенная творческая трансформация, и Церковь приходит во все сферы жизни "большого" мира.
Итак, для здорового мышления вполне очевидно: экспансия религии вовне невозможна без духовного импульса и накаленного сакралитета, и именно последний, вливаясь в традиционные формы культуры, развивающиеся на основе культурной преемственности, лежит в основе их творческой трансформации. Нет духовного импульса и накаленного сакралитета - и "традиционная" культура всё более омертвляется, обессмысливается, становится мёртвой шелухой, до тех пор, пока её вновь не возгреет религиозный огонь, огонь веры и Откровения. Когда трансцендентное закрыто и остыло сакральное ядро - проект невозможен, и невозможно вновь возжечь религиозный пламень без жертвы и подвига.