Сегодня для стабилизации ситуации и выхода из кризиса, по большому счёту, требуется "всего-то" сократить общеамериканское потребление в два раза и сбалансировать федеральный бюджет США при государственном ограничении спекулятивного капитала финансовых супермонстров. Но всё это (особенно последнее) идёт вразрез со стратегическими интересами реальных хозяев Америки. А, кроме того, и внутренняя политика Обамы (реформа здравоохранения, экологические программы и т.д.), тесно связанная с крупным финансовым капиталом, не позволяет рассчитывать на изменения в этом направлении. Ведь подобные шаги означали бы незамедлительный коллапс всей банковской системы США, равно как и коллапс социальной системы американского государства. И, как общее следствие, - крушение доллара в качестве мировой резервной валюты. Конечно, не всё сразу, но по нарастающей. Пойти на это ни Обама, ни кто-либо другой из американской политической верхушки по определению не могут. Поэтому мы и видим, как они изо всех сил цепляются за отжившие категории сложившегося еще в 70-х годах, а ныне безнадежно устаревшего механизма денежной эмиссии и расчетов мировой торговли на основе доллара США.
Надо признать, что американцы энергично и целенаправленно готовились к саммиту G20 и сумели создать видимость начала какой-то "перезагрузки" своих отношений не только с Россией, но и со всем миром. Это и политико-пропагандистские заклинания об оживлении экономики и выходе из кризиса, и выдвинутые ими предложения по увеличению роли МВФ и Всемирного банка с одновременным их реформированием, и, наконец, льстивые оценки КНР и китайского опыта.
Но давайте посмотрим на "сухой оcтаток", на те решения, которые были приняты по итогам встрчеи в Питтсбурге. Во-первых, это решение о замене совещаний "Большой восьмёрки" ведущих стран мира совещаниями "Большой двадцатки" и переводе последних на регулярную основу. Это понятно, поскольку сегодня без учёта позиций КНР и Бразилии с Индией ни одно серьёзное финансово-экономическое, да и военно-политическое решение не может быть реализовано на практике. Во-вторых, это достаточно смехотворный призыв к ограничению бонусов и других выплат топ-менеджерам финансовых структур, что пока ничем не подкрепляется в практическом плане, а для реального осуществления требует изменения всего законодательства и практики финансовых расчетов. В-третьих, решение о создании по предложению британского премьера ФСБ (Финансового статистического бюро) со штаб-квартирой в Лондоне для отслеживания макроэкономических тенденций в финансово-экономической политике ведущих стран. В-четвертых, предполагается осуществить небольшие изменения в структуре долей голосующих акций МВФ и ВБ. Развивающиеся страны получат дополнительно 3% за счет европейских стран, что отнюдь не затронет систему тотального американского контроля над этими ключевыми финансовыми структурами современного мира, - контроля, который осуществляется не только и не столько через "голосующие" акции, сколько через кадровый механизм.
Наконец, в-пятых, это общее коммюнике с двумя приложениями, где каждой отдельной стране фактически предложено вести борьбу с финансовым кризисом в одиночку. Сюда входят предложения об отказе от экономического изоляционизма, продолжение вливаний финансовых бюджетных средств в собственные экономики. А общую суть этих псевдошагов выразил Лоуренс Саммерс, директор Нацтонального экономического совета, гуру Обамы в области финансов и бывший руководитель мировой финансовой корпорации "Голдмен Сакс", который заявил, что КНР и Индии предстоит сосредоточиться на расширении внутреннего спроса, в то время как США предстоит уменьшить государственную и прочую задолженность, а Европе - шире открыться для внешних инвестиций. Заметьте, Россия в рецептах доктора Саммерса не упомянута вообще. Надо понимать, либо вследствие своей экономической незначительности, либо вследствие того, что "вашингтонский обком" нынешний социально-экономический курс Кремля вполне устраивает.
На деле же у американцев - только одна задача: любыми способами ограничить и подорвать неуклонный экономический и финансовый рост социалистического Китая. Ведь сохранение КНР хотя бы 8%-ного экономического роста в условиях глобального кризиса предполагает выход Китая на первое место в мире по большинству параметров и полный крах почти полувековой американской гегемонии. А шаги Пекина по созданию ACU новой общеазиатской расчетной единицы, куда подключились Япония и другие "азиатские тигры", создают куда более реальную, чем евро, альтернативу доллару.
Надо сказать, что китайский лидер Ху Цзиньтао на всех мероприятиях старался держаться в тени и выступал крайне сдержанно, обходя практически все острые вопросы. Он лишь повторил известные постулаты китайской внешней политики по нерапространению ядерного оружия и ядерному разоружению, что органично вписалось и в проявленную готовность КНР к внешнеэкономическому сотрудничеству, прежде всего - с сопредельными странами. Китайская сторона явно выжидает, предоставляя Обаме проявлять инициативу и совершать новые ошибки. Возможно также и то, что внезапное решение МВФ о продаже 400 тонн золота, большая часть которого будет куплена КНР, стало своего рода залогом подобной "сдержанности", которая ничуть не означает отказа от лидерства в обозримой перспективе. Но растущая сила Срединного государства и его тотальная независимость от проамериканской агентуры внутри самого Китая неизбежно внушают огромные опасения Вашингтону.
Отсюда и та политическая, стратегическая, финансовая дилемма, которая, как дамоклов меч, нависает над правящими кругами США и самим Обамой. Для них сегодня жизненно важно прервать астрономический рост Китая, разорвать намечающуюся японо-китайскую связку, затянуть переговоры о реформировании валютной системы, разорвать организацию ШОС и по возможности содействовать расчленению РФ, что может послужить разменной монетой в будущем возможном торге с китайцами. Отсюда становится понятным и нынешний американский подход к России, который фиксировался как на Генеральной ассамблее, так и на совещании "Большой двадцатки".
Обама предложил двигаться к безъядерному миру, что на практике должно означать форсированное разоружение России вплоть до утраты ею возможности неприемлемого ответного удара по США, в то в время как последние получат решающее превосходство в неядерных вооружениях наступательного характера. Параллельно Россия будет загоняться в рамки жесточайшей либерально-монетаристской модели, что должно привести к окончательному демонтажу армии, образования и ВПК с распадом государства.
На этом фоне высказанное Дмитрием Медведевым удовлетворение относительно отказа США от размещения противоракет в Восточной Европе, его согласие на более жесткий подход к Ирану и полное забвение темы о новой системе международных расчетов выглядят как полное принятие Кремлем модели, предложенной "вашингтонским обком". При этом американские контрагенты явно задвигали российского президента на второй план, хотя остро и недвусмысленно интересовались сроками отставки Владимира Путина, демонстрируя готовность полностью поддержать этот шаг.
Самое забавное, что особое внимание на завершающей стадии мероприятий было проявлено к расстановке глав государств для коллективной фотографии "Большой двадцатки". Здесь, как и в годы Советской власти, когда расстановка членов Политбюро на подобных снимках говорила о степени их влиятельности и намечающихся союзах, американские планировщики поместили Барака Обаму в центре фотоснимка, слева от него был поставлен Ху Цзиньтао, а справа - президент Бразилии, в то время как непосредственно за Обамой, во втором ряду, стояли Гордон Браун, Николя Саркози и Ангела Меркель, как бы подпирая главу объединенного Запада. Российскому же президенту досталась крайне левая позиция в первом ряду. В подобной расстановке сразу высветились многие политические нюансы происходящего. Роль России снижена, а главное внимание уделено растущим гигантам и борьбе с ними с опорой на своих традиционных западных союзников. Эту "немую сцену" вполне можно рассматривать как финал спектакля, поставленного в Нью-Йорке и Питтсбурге, но одновременно - и как пролог к последующим событиям на мировой сцене с Бараком Обамой в главной роли. Впрочем, содержание этой роли может и измениться: мировой мессия с предначертанием строительства "прекрасного нового мира" может оказаться и "американским горбачевым", уничтожающим последнюю суперимперию современности, и даже - "козлом отпущения", которому предстоит взойти на плаху и ответить за всё, что уже само по себе созрело.