При этом даже наше посконно-почвенное направление, затерявшееся в складках народной жизни, таило в себе больше концептуальных откровений, чем искусство галерейных прыгунов.
Совершенно незамеченной прошла такая, например, история десятилетней давности. Накануне предполагаемого импичмента Ельцина в Государственной думе России прошла выставка объединения "Русский пожар". На выставке была представлена работа скульптора Александра Сусликова "Неизвестный гранатометчик". Это была апология человека, в марте 1999 года стрелявшего при всем честном народе из гранатомета в американское посольство и успевшего скрыться. Гранатометчик мстил за сербов, за Косово. Скульптура изображала крупную фигуру в маске с грозным оружием на плече. Казалось бы - политическая актуальность налицо! Но всё оказалось гораздо интереснее и концептуальнее. Дело в том, что реальным гранатометчиком был сам скульптор Александр Сусликов, слепивший самого себя. В результате следственных действий ФСБ позднее Сусликов был уличен, взят под стражу, осужден по статье "терроризм" и посажен в тюрьму. Ныне он, слава Богу, уже на свободе и не собирается повторять свой радикальный художественный жест. Но согласитесь, в сравнении с Сусликовым двадцатилетние потуги "современных художников" смотрятся бледно, жидко и невкусно. Разбавленный морс, не так ли?
Эта вечная кривая двусмысленная ухмылка, которая пытается присвоить себе высокое звание иронии, - убивает не только территорию искусства, не только возможность катарсиса, но в принципе закрывает возможность любой другой коммуникации. Ведь эта либеральная гримаса позволяет "художничкам" не отвечать за базар, то есть не сидеть в тюрьме, не жертвовать здоровьем и репутацией. Но если за посланиями не стоит человек, его чувства, энергия, воля и ответственность, то зачем их читать? Не лучше ли насладиться тогда картинами мира без посредников, удовлетвориться образами безымянной действительности?
Ситуация, на мой взгляд, переломилась в декабре этого года, когда премию Василия Кандинского получил Алексей Беляев-Гинтовт. В мир двусмысленных смешков был привнесен смысл, и этот смысл победил. И с этого момента смысла будет больше, самого разного, может быть (и скорее всего), абсолютно противоположенного беляевскому. Но он будет!
Вечный комиссар-куратор Иосиф Бакштейн растрогал до слез, когда, комментируя творчество Беляева-Гинтовта, заявил: "Мало художественной составляющей…" В том, что бакштейны заговорили о художественной составляющей, - заслуга Гинтовта.
Ведь не случайно нынешняя ярмарка "Арт-Москва-2009", раскинувшаяся в стенах ЦДХ, проросла тут же и художественностью, и актуальностью. По залам Дома художника плыл даже заплутавший было в мировом океане пресловутый "Arctic Sea", что не на шутку взволновало многих. Одна французская галерея написала на своем стенде: "Извините, из-за проблем с таможней мы не успели подготовить нашу экспозицию". Концептуальная надпись заставляет задуматься: а что же они везли, если их задержали на границе?
Галерея "Триумф", при помощи того же Беляева, смогла не только отозваться на запросы времени, но и заглянуть в будущее. Экспозиция "Даешь космопарад!" изображает утопленный в солнечной энергии евразийский парад на Красной площади середины ХХI века, когда порядки боевых слонов подкреплены высоким полётом реактивных рубиновых звёзд. Дожить бы!
Фёдор Бирюков АПОСТРОФ
Александр Дугин. "Четвертая политическая теория. Россия и политические идеи XXI века". - СПб.: Амфора, 2009, 351 с.
Сегодня, в новые времена, ознаменованные вначале "зарей в сапогах", а потом появлением доктрины "суверенной демократии" и развившимся из нее феноменом Тандема, русская жизнь во многом характеризуется устойчивым политическим нигилизмом масс. Назовем это общественное настроение "нигилизмом минус" (поскольку есть еще "нигилизм плюс" - активное, нарочито анархическое неприятие внешней социальной мишуры, встречающееся среди аутентичных крайне правых и левых радикалов).