Усердие "секретной службы" иной раз доходит до того, что они докладывают Сталину, кто выступал, что говорил на заседании Политбюро, на котором он, Сталин, сам присутствовал.
А тут ещё доктор исторических наук, профессор, член аж трех Академий, в том числе Академии военных наук Г.А.Куманёв, в книге "Рядом со Сталиным" пишет, что в 1968 году встречался с Главным маршалом авиации А.Е.Головановым. Что же Голованов рассказал Куманёву? А вот, например: "В октябре 1941 года, когда враг стоял у стен столицы, Ставка послала в Перхушково, в штаб Западного фронта, армейского комиссара Степанова для выяснения положения на фронте. Мне довелось в это время быть в Ставке. Степанов, ознакомившись с положением дел, звонит в Ставку. Телефоны у Верховного были усиленные, и всё было слышно".
Этот эпизод задолго до академика Куманёва поведал миру тот же Феликс Чуев. Но у него Степанов вовсе не посланец Ставки, а член Военного совета Западного фронта. Поразительное дело! Ну как люди пишут о войне и не соображают, что их же легко проверить. Ведь известны все командующие фронтами, армиями, начальники их штабов, члены Военных советов и т.д. за всю войну. На Западном фронте ими были такие высокопоставленные люди, как Пономаренко, Булганин, Мехлис… И никакой Степанов там не числился.
Рассказ Голованова начинается так: "Жуков написал, что 6 октября Сталин спрашивал: отстоим ли Москву - и он ответил: отстоим. А на самом деле Жуков предлагал сдать Москву, и так оно и было бы, если бы не Сталин". А.Б. Мартиросян радостно подкрепляет ложь и несёт её дальше: "6 октября Жукова не было в Москве, он не мог вылететь из Ленинграда". Значит, разговора не могло быть". И ликует: разоблачил супостата! Однако всё дело в том, что Жуков не называл 6 октября. Он писал об этом эпизоде так: "Не помню точно, какого числа…" Понимаете, Арсен Беникович, в отличие от вас, Жуков, как все люди, кое-что не помнил, забывал и признавался в этом. И дальше: "это было вскоре после прорыва немцев на участке 30-й армии Калининского фронта и на правом крыле 16-й армии - мне позвонил И.В.Сталин…" А на предыдущей странице - читать надо! - он пишет, что этот прорыв произошел 15 ноября. Вскоре после этой даты Сталин его и спросил: "Мы удержим Москву?" Раньше и быть не могло. Явившись из Ленинграда, Жуков сразу отправился на фронт, изучал обстановку, 10 октября он был назначен командующим Западным фронтом, и всю свою энергию он направил на оборону.
Но слушайте дальше куманёвского Голованова: "Степанов докладывает Сталину, что он посоветовался с местным руководством(!), и местное руководство(!) считает…" Стоп! Это что за местное руководство - райком партии, райсовет, что ли?
И что же считало "местное руководство"? Оказывается, "что штаб фронта надо уводить(!) за Москву, видимо, в Арзамас". Профессор, вы знаете, где сей Арзамас, к тому времени прославившийся в веках только своими гусями? Это от тогдашней линии фронта, километров, поди, 500 по прямой. И вот "местное руководство" в лице командующего фронтом Жукова, члена Военного совета Булганина и начальника штаба Соколовского хотел перебраться туда и из этой тихой гусиной глубинки храбро руководить войсками, сражающимися западнее Москвы. Вы соображаете, академик, в каком свете изобразили и Жукова, и Голованова?
Но чем же всё это кончилось? О, ради концовочки всё и придумано… "Сталин спросил: "Товарищ Степанов, узнайте у товарищей, есть ли у них лопаты" - "Какие лопаты?" - "Всё равно какие" - "Есть лопаты! А что с ними делать?" - "Товарищ Степанов, передайте вашим товарищам, пусть роют себе могилы. А мы не уйдём из Москвы. Ставка остаётся в Москве". Вот как тверд был товарищ Сталин и непримирим к трусам да паникёрам, желавшим сдать Москву. Прекрасно! Благодаря своим высоким художественным достоинствам байка сия пользуется большой популярностью у патриотов-жукофобов.
ДОВЕРЧИВОСТЬ и простодушие иных авторов просто изумляют. Вот Ю.В.Емельянов, автор фундаментального двухтомника "Сталин", замечательной книги "Сталин перед судом пигмеев" и других интересных книг. Человек - знающий, честный, талантливый. И вдруг поверил пустопорожним воспоминаниям сына Берии - Серго. Тот изображает себя человеком, который тоже, как Жухрай, уже в юные годы пользовался беспредельным доверием Сталина. Пишет, что в 1943 году, будучи курсантом Военной академии связи, участвовал в техническом обслуживании Тегеранской конференции. Возможно, но при этом ещё уверяет, что Сталин без него просто шагу ступить не мог, беседовал с ним ежедневно часа по полтора, то и дело просил совета…